Он усадил его на стул, вытащил из кармана носовой платок и протянул ему. Затем уселся за стол напротив него и приготовился записывать.
– Рассказывай давай.
И тот, хорошенько собравшись мыслями, обрисовал ситуацию.
– Значит, убийство заказал Евгений Штерн?
– Жека Немец.
– И зачем Немцу было убивать Вару? Они ведь были друзьями.
– Сегодня друзья, а завтра заклятые враги. Жадность и жажда денег разрушают человеческую дружбу.
– Но ведь им нечего было делить. Ты уверен, что ничего не напутал? – сомнительно постукивал ручкой по столу Теплицкий. Не верил он в то, что заказчиком являлся Немец. Конечно, у него были разные версии, по которым он взял в разработку несколько человек, приближенных к Варе, работающих с ним в прошлом и на момент убийства. И Жека Немец был в их числе, но никак не на первом месте. Вот что ему сейчас стоило записать в показаниях имя Немца? Да ничего. Приедет, скрутит его в баранку и посадит в следственный изолятор дожидаться суда…
А еще ему очень хотелось отомстить ему за Вишню, но баба – это все-таки баба. Что же портить человеку жизнь из-за того, что кабацкая певичка не дала и не стала его информатором? Мелко как-то получалось. На самом деле Немец ему был нужен на свободе, от этого было бы больше пользы. Но что делать сейчас, когда этот упертый киллер называет лишь одно имя? Имя Немца?
– Ничего я не напутал, начальник. Денег вон после полную сумку дал, сказал: сваливайте, чтобы никто не узнал. – Коротышка посмотрел в окно – начало смеркаться, он устал и хотел обратно в камеру, где ему предстояло смириться с новым образом жизни. Про Шашена он умолчал специально, ведь тот как-никак нанял его на два серьезных заказа. И теперь Коротышка надеялся, что за молчание тот поможет с адвокатом, а там глядишь, и на зоне связи найдутся. Скорее всего, его конвоируют обратно в родной город N для проведения следственных действий и для суда. А Немец… что этот Немец? Ведь не станет он рассказывать о том, что заказал Калину вместе со своим другом. Тогда светит ему двойное убийство, да и Шашена на дно потянет. Поэтому списать все на Немца было единственно правильным решением. Будет ли кто-то разбираться в том, по чьему указу порешили старого вора? Никто не будет. Ведь ментам лишь бы дело побыстрее закрыть и звезды на погоны получить.
– Ты уверен в том, что это был Немец? Подумай хорошо, – не моргая смотрел ему в глаза Теплицкий, пытаясь выудить иную информацию. – Послушай, сдай мне реального заказчика, и я сделаю все, чтобы ты получил минимум за исполнение.
– Это как? С судьей договоришься? – хмыкнул Коротышка.
– И с прокурором тоже, – холодно отозвался Теплицкий.
– Нечего мне тебе больше сказать, начальник. Немец заказал убийство Вора, – стоял киллер на своем.
И Теплицкий, вздохнув, записал его показания в бланк допроса.
Вернувшись в гостиницу, дочери он не обнаружил. Вместо нее на кровати лежала записка, написанная крупным почерком:
«Папочка, я улетела в Испанию. Как доберусь, я обязательно тебе позвоню. Я должна его увидеть. Он ведь там совсем один. Я люблю его. Не скучай! Лили».
Теплицкий смял записку в руке и кинул в мусорку. Поступок безбашенной Лили его совсем не удивил.
«Курва, вся в мать», – подумал он и вышел из номера, чтобы, как и планировал, прогуляться на главной площади, пускай и один.
Лили этим вечером встречал в аэропорту Калина. Увидев его, она повисла на его шее и поцеловала в лысую голову.
– Сумасшедшая малышка! – оторвал он ее от себя и поставил на пол. – Я сначала даже думал, что ты пошутила, когда сообщила о своем прилете. Так внезапно!
– Сама не думала, что так получится. Здесь где-нибудь телефон рядом есть? Мне надо позвонить отцу, сказать, что долетела.
– Можешь позвонить из дома, когда мы доберемся.
– Ты купил себе дом?
– Нет, взял в аренду. Там есть бассейн, тебе понравится.
Лили радостно захлопала в ладоши.
– Послушай, детка, – взял он ее за подбородок, – а не пора ли тебе познакомить нас с твоим папочкой?
– Сейчас не лучшее время, он, наверное, зол. Ведь я свалила, не предупредив, – чмокнула она его в губы и расплылась в улыбке.
– Я с ним сам поговорю.
– О чем?
– О тебе и, возможно, о других делах. Твой отец мент со связями, мы можем быть друг другу интересны.
– Как хочешь, мой зайчонок, – снова повисла она на нем. – Поехали скорее уже домой. Я так соскучилась! – Смотрела она на него, как и прежде, с вожделением. И Калина, шлепнув ее по попке, подтолкнул в сторону выхода из аэропорта.
* * *
Группа захвата ворвалась в квартиру Немца рано утром. Увидев в своей комнате вооруженных людей в камуфляже, он сначала подумал, что это грабители. Но затем на него надели наручники и стали бить. Тогда он понял – это не ограбление, это задержание. В итоге его скрутили и повезли в центральное отделение милиции, где закрыли в маленькой душной камере, в которой не было окон и тускло светила лампочка.
Он стучал по железной двери, требуя звонок адвокату, на что один из оперов, проходящих по коридору, крикнул:
– Вот следователь придет, с ним и договаривайся об адвокате. Долбить перестань, иначе я открою дверь и отобью тебе все пальцы!
Он просидел в камере до самого вечера, пытаясь понять, за что его задержали. Ближе к девяти его повели на допрос в кабинет Теплицкого.
– Почему задержан? – спросил он, когда с него сняли наручники.
– Гражданин Штерн, вы обвиняетесь в заказном убийстве Шарифа Вараева.
– Чего?! – вытаращил на него глаза Немец. – Теплицкий, ты с дерева рухнул и башкой об асфальт неудачно ударился?
– Немец… Как у вас там говорят: за базаром следи! Я бы на твоем месте прежде, чем что-то говорить, думал! – Постучал следователь указательным пальцем по голове.
– Не убивал я Вару, он был мой друг. Что за бред? – На лице Штерна читалось искреннее недопонимание.
– В столице был задержан киллер, которого ты нанял. Показания он дал. Оружие изъяли… Ты крепко влип, мой ясный сокол. – Теплицкий включил чайник. – Мне тоже с трудом верится, что это ты грохнул старого вора. Поэтому у тебя есть возможность рассказать мне правду. Кто убил Вару?
– Я не знаю, – схватился Женька за голову, понимая, что безнадежно влип. – Я не могу просто так тыкать пальцем в людей, на