Вообще, это была довольно частая ситуация, когда воевали отец и сын. А бывало, что и два сына. Отец Петр рассказал о таком случае: старший сын, кадровый военный, служил в десанте, а младший – студент – взял в вузе академический отпуск, и они вместе с отцом ушли добровольцами.
Кто только не воевал за Россию. Бывшие преступники и бывшие милиционеры. Бывшие украинские военные, которые еще в 2014 году оставили свои части, приехали в Донбасс и вступили в ополчение, потому что не видели себя вне русского мира.
Эмблема интернациональной минометной батареи.
Фото предоставлено отцом Петром Репиным
Либералы пытались уверять, что на СВО шло «одно быдло». Вранье. По свидетельству отца Петра, образованных и состоявшихся людей на фронте хватало. Например, в добровольческом батальоне с Дальнего Востока процентов 30 бойцов – успешные бизнесмены, для которых 200 тысяч рублей в месяц, выплачиваемых по контракту, вообще ничего не решали. Одному 55 лет, у него куча недвижимости сдается в аренду. Он с семьей уже собрался переезжать на ПМЖ в Германию к теще, были готовы паспорта, визы, но тут началась СВО, и этот человек сдал билет и ушел добровольцем.
Врали и про то, что «весь мир» с Украиной. В интернациональной бригаде «Пятнашка» отец Петр встречал представителей не только дружественных Сербии и государств СНГ, но и враждебных к нам стран – французов, американцев, японцев. Он побывал в интернациональной минометной батарее, где отметились заключившие контракт с Министерством обороны китайцы, приехавшие воевать с «западным империализмом». На шевроне бойцов батареи написано: «Нихао, брат!» («Нихао» – по-китайски «здравствуй»).
Еще один колоритный персонаж, с которым отец Петр Репин познакомился на войне, – его земляк, слесарь-инструментальщик из Петербурга. Он привез на СВО два ящика инструментов и постоянно что-то чинил. Начал с часов сослуживцам, это заметили командиры, поставили его ремонтировать беспилотники. А потом стал и оружейником – делал из старых боеприпасов новые – для FPV-дронов. Ведь штатных «сбросов» к коммерческим коптерам не хватало – приходилось создавать их самим. Этот слесарь распиливал гранаты, мины, выплавлял из снарядов тол. Он научился изготавливать свои термобарические гранаты, способные поражать подземные коммуникации врага. Он не находился на передовой, но рисковал не меньше сапера – любая искра в его мастерской могла стать для него последней.
Религиозно-боевая подготовка
Служба священника на передовой, конечно, проходит в особых условиях. Батюшке надо вписаться в быт подразделения. Там все очень по-спартански, минималистично. Люди заняты, у них нет времени, все нервничают. Соответственно, и священнику делать все надо быстро, компактно, но при этом богослужение должно быть не скомканным и доходчивым.
Один из показателей психического здоровья подразделения, по мнению отца Петра, юмор. Если люди смеются и шутки у них хорошие, то в нем все в порядке. А если смеяться перестают или начинают ржать над всякой похабщиной, значит, и с моральным климатом там не все благополучно.
Отцу Петру приходилось благословлять бойцов перед боем:
– Приходит командир, молодой парень, но уже опытный штурмовик, у него – Георгиевский крест. Но видно, что волнуется – не за себя, а за своих людей. Что я могу сказать ему – человеку, который идет на смерть и должен ее победить? Ничего. Я ведь сам с ним туда не иду. Поэтому просто накрываю его епитрахилью, читаю воинскую молитву, осеняю крестом, кроплю святой водой и вижу в человеке перемену просто разительную: у него начинают гореть глаза, и в них уже нет волнения.
Всякий раз наблюдая такие примеры, отец Петр думает, насколько все было бы по-другому на СВО, если бы большинство воинов хоть немного молились и меньше бы, например, матерились. Он уверен, это уже само по себе было бы большим подспорьем в преодолении каждым человеком своего внутреннего врага. И тогда меньше было бы смертей и страшных ранений, у многих из которых – корень духовный. Но эта сторона бытия, сожалению, недооценивается.
Понятное дело, не всеми. Еще одно наблюдение священника: некоторые наши военные заметили, что Бог имеет самое прямое отношение к войне и к их личной судьбе, и старались вести себя так, чтобы его не гневить.
Например, война на Украине шла вблизи населенных пунктов, где оставалось немало свободных женщин, и у бойцов неизбежно возникали соблазны. Но часть из них поняла, что лучше не вводить себя в грех. Отец Петр не раз слышал такие признания: «Лучше я потерплю. Уже знаю: если изменишь жене, после этого точно подорвешься или тебе что-нибудь отстрелят».
Многие приходят к вере именно так – опытным путем.
– Боец носит в разгрузке иконку с 90-м псалмом, достает, показывает тебе, и его лицо светлеет. Не верит толком, но носит, потому что знает: она помогает, – говорит отец Петр.
Командир одного из батальонов, Герой ДНР сделал инструктаж священника частью боевой подготовки. Поставил перед отцом Петром задачу – научить бойцов правильно обращаться к Богу. Комбат считал, что каждый солдат должен научиться:
Первое – бегать,
Второе – ползать,
Третье – окапываться,
Четвертое – стрелять,
Пятое – призывать Бога.
Отец Петр работал на полигоне наравне с другими инструкторами, ходил от одной группы бойцов к другой.
– У нас много людей ищут Бога, но не знают, как его найти, как к нему обратиться. Не знают, что можно сказать: «Господи, помилуй!» – говорит священник. – Я объяснял им принцип бессмертия души, рассказывал о способах призывания Бога. Мы кратко их репетировали, и я шел к другой группе. А перед боем командир говорил ребятам напутственные слова, потом просил меня сотворить молитву.
На войне многое зависит от командиров, от товарищей по оружию, но нередко возникают ситуации, когда человек остается со смертельной опасностью один на один. И тогда рядом с ним – лишь Господь.
Комбат, организовавший с помощью отца Петра Репина религиозно-боевую подготовку на полигоне, сам через это прошел. Он рассказал священнику свою историю.
Комбат воюет с 2014 года. Однажды до СВО, еще будучи ротным, он совершил серьезный проступок. И даже не столько что-то совершил, сколько его подставили. Ему грозил расстрел. В этой ситуации обратился к Господу: «Что мне делать?» В ответ услышал: «Иди». И он пошел: в одиночку в разведку по вражеским тылам – этим рейдом ему заменили расстрел.
– Он два дня рейдировал, долго был