К ночи же воспоминания меняются. И вот уже Вем притягивает ее к себе, вплетая обе пятерни в ее локоны. В густом мраке его глаз маяком горит желание, и Полина завороженно подается вперед, в центр бури обоюдных чувств. Его поцелуи обжигают, руки бесстыдно ставят печати принадлежности, а сильное сердце бьется под ее ладонью. Полина сдается на милость собственника.
Повинуясь глупому наитию, она сбрасывает заслон и конечно же не чувствует Вемовея. Полная тишина.
Он слишком далеко…
Глава 27
Ловушка на шуйца
Пару дней назад
Заломин смотрел в окно на угасающий день и раздумывал, кто из его подчиненных лучше всего подойдет на роль «звонарей», а именно сплетников, не держащих язык за зубами.
Все началось с того, что вчера он выслушал старого плута Иннокентия Виницкого, который «выудил еще больше сведений из лишака о весьма любопытном Якорь-Луне» и теперь сам рассчитывал дождаться, когда «поразительно сильный артефактус» появится в стенах училища, чтобы изучить оный от и до.
Смешно. Столько лет старику, а в сказки верит.
И конечно, узнав, что за «сокровищем» якобы охотится соперник из Шуи, Виницкий прибежал к нему в кабинет и принес на хвосте план. В долгом споре с профессором по вэйплетениям Глеб Онуфриевич все же признал, что в предложенном плане есть доля здравого смысла. Коли шпион существует, он выкажет себя, а если нет: у него будет весомое доказательство того, что лишак врет, и его ведомство всегда работало без промахов. Заломин представил, как заходит к Захару Луневу с отчетом, и мысленная картинка ему понравилась.
Сначала прилюдно обличит во лжи лишака, а потом, гляди, и потеряет этот мутный тип расположение ректора. И тогда Глеб с удовольствием сдаст зарвавшегося юнца чтецам ССВ, пусть они разбираются с его неизвестно откуда взявшимся блоком в башке.
Эта неприкосновенность Ранева с подачи Евдокии Плетняк особенно раздражала вэйностражца. Не дуть, не плевать, не пугать и вообще не приближаться, дракон его дери. Они не видят, что эта бездарная вошь уже влияет на работу их вотчины. По милости лишака, например, лучшие накладчики несколько седмиц плели добавочный контур в защите секретки. А также его люди впустую перелопатили подноготные профессоров, заступивших на службу в тридцатом году. Да еще Захар пока вскользь, но заикнулся о возможной доскональной проверке всех поступивших в то время. Занятие хлопотное и бессмысленное при условии, что никакого шуйского шпиона в стенах училища в помине нет. Сдается ему, что кому-то просто важно перенаправить внимание отдела безопасности, или проще – отвлечь. И вот вопросы: от чего и кому это надо?
Если раньше Глеб еще как-то доверял написанному о Вемовее Раневе в бумажках из отдела душеспасательства, то после того, как девчонка-мозгоправ бросила его племянничка и загуляла с лишаком, ее отчеты тотчас утратили силу. Ушлый наглец неплохо устроился, девица под боком, сам преподавателем числится, книжечки не по силе умные почитывает. Прослушки в комнатах стабильно выводит из строя. А еще, что немало напрягает, этот тип оказался сильным фехтовальщиком. Заломин лично приходил к дуэльному квадрату, дабы оценить его способности. И, стоило признать, они впечатляли. Что прикажете думать? Чутье вопит: не доверяю!
Так вот, ловля так называемого шпиона и ее итог – возможно, то, что ему самому сейчас необходимо. Чтобы внести ясность и поставить, наконец, официально на лишаке жирный знак минуса… ну или плюса. В вероятности последнего он лично премного сомневался.
План Виницкого подразумевал строгую секретность. Обнародовать можно было лишь ложные сведения. И за этим дело не стало. Глеб определился с людьми и вызвал к себе троих ребят, самых нестойких на язык.
– Завтра ночью прибудет посыльный из Вэйновия с весьма важным для Лароссии артефактусом. Я бы сказал судьбоносным. Необходимо будет сопроводить его до секретки, а точнее в сектор «П».
– Это же тот самый сектор! – прошептал самый болтливый, не удосужившийся даже дождаться, пока договорит старший по званию. В другое время Заломин его уже бы пропесочил, чтоб не перебивал впредь того, кто выше по званию. Но сейчас лишь продолжил:
– Да, тот самый, где хранятся артефактусы стратегической важности. Но вас это не касается. Держите рот на замке. Мне нужны два помощника, и вы на эту роль как раз сгодитесь. Мы обязаны доставить артефактус в секретку в целости и сохранности.
– Так точно!
– Небо для посыльного наши откроют без пяти минут полночь на одну минуту. Дракон сядет на спецпятачке. Думаю, сто метров сопровождения до секретки для нас не проблема.
– Так точно! – выпятили грудь болваны.
Еще пара вопросов-ответов, и троица понеслась на выход. Звонари, чтоб их. И почему он их до сих пор не отчислил?
Начало положено. Вторую группу, которая будет участвовать в оцеплении территории у входа секретки, он велит поднять из теплых постелей за полчаса до назначенного часа. Заранее никто об этом знать не должен. И да, племянничка с его пацанами неплохо бы взбодрить, а то скис мальчишка, как застоявшееся молоко, смотреть противно. Когда в последний раз в дуэльном квадрате стоял, небось сам не помнит. Тьфу. А ему потом перед сестрой и зятем отвечай, что за рохля на побывку прибыл.
* * *
Вемовей считал удачей, что профессор согласился донести до начальника по вэй-безопасности его план по поимке шуйской крысы. Судя по угрюмому взгляду, которым издали одаривал его Заломин, стоило только попасться на глаза, Вем примерно представлял, какой иначе мог у них получиться диалог.
– О, ваше благородие, главный вэйностражец училища! Рад вас видеть.
– Дражайший лишак! Чтоб тебя изнани задрали.
– Вы улучшили защиту секретки, теперь она на высшем уровне, впечатляет.
– Лучше бы мы сломали твою головушку, и я убедился, что ты брехло.
– Но пока вы убеждались в обратном, верно? Бумаги из Шуи не ложные, иначе вы бы меня уже давно под белы рученьки сопроводили в застенки ССВ. Да и отчеты из отдела душеспасательства говорят в мою пользу.
– Увы, тут вы просчитались, милейший. Писулькам девицы, которой ты задурил голову, уже нет доверия, как и тебе.
– А я как раз намеревался с вами поговорить, ваше высокоблагородие. Недавно я убедился в существовании шпиона.
– Да что вы говорите!? И каким образом?
– Он хотел меня убить.
– Замечательно.