На мгновение Стелла потеряла дар речи.
– Три месяца… – Затем она повысила голос: – Целых три месяца – и ты даже не подумал мне рассказать!
Брюс вспомнил наставления Эвелин и расправил плечи. Нужно быть твердым!
– Честно говоря, я не думал, что тебе это интересно, – сказал он и посмотрел на часы. – Ладно, я пошел. Скоро начнется отлив. Схожу окунусь, а потом заберу у тебя Фредди. Кстати, где он? – добавил он, нахмурившись.
– В саду с доктором Эдом, – сказала Стелла. – Мне нужно ответить на кое-какие письма, так что доктор Эд пока меня подменяет.
– Ну что ж, тогда увидимся минут через двадцать! – И Брюс помчался к себе, прыгая через две ступеньки.
* * *
Стелла спускалась вниз, чувствуя себя словно в трансе. Брюс купается в море дважды в день! Тот самый Брюс, который прежде воду видел только в душе – он мог не вылезать оттуда целую вечность и всегда оставлял после себя гору мокрых полотенец, разбросанную одежду и запотевшие зеркала. У него появилась подружка, которую он хотел представить и сыну, и всем на свете, даже остальным жильцам! И он ни разу с ней не посоветовался – ни тогда, ни сейчас! Стелла с трудом осознавала происходящее. Он просто поставил ее перед фактом, причем так буднично, как если бы речь шла о покупке недвижимости.
Как до этого дошло? Как она ухитрилась ничего не заметить? И главное, когда же именно ему удалось ускользнуть от ее пристального внимания?
Глава 10
– Сад выглядит прекрасно, – заявил Майк.
Когда-то он устроил рядом с основной частью сада открытую зону отдыха: небольшой пруд, а вокруг него – три деревянные скамейки. Доктор Эд любил наведываться сюда по вечерам и не только, читать газету, проверять результаты скачек или просто сидеть, созерцая плоды трудов своих праведных. Июньские розы уже вовсю цвели, и в воздухе витал их нежный аромат.
Сегодня Майк решил составить ему компанию, и доктор Эд этому очень обрадовался. Своих детей у него не было, и он по-отечески относился ко всем молодым жильцам его дома: и к Майку, и к Брюсу, и к Нессе. И даже к Стелле – возможно, чуть в меньшей степени, потому что со Стеллой трудно было поладить: было в ее характере что-то колючее. Но все-таки Майк занимал в его сердце особое место.
– Никогда еще мои розы не росли так стремительно, как в эти недели, – похвастался доктор Эд и погладил свою аккуратно подстриженную бородку. – Сперва дожди, потом опять солнце – каждый день что-то новое. Как там у тебя все продвигается?
Доктора Эда очень интересовала скульптура Майка, почти так же сильно, как собственный сад, а это о чем-то да говорило.
– Все замечательно. Ребята в литейном цеху довольны – значит, я тоже доволен.
– И когда все будет готово?
– Примерно через месяц. На следующей неделе на пирсе будут закладывать фундамент.
– Ого! Я обязательно спущусь посмотреть!
– Что посмотреть? – подошла Несса в легком воздушном платье и присела рядом с доктором Эдом. В руках она держала чашку с лимонадом.
– На следующей неделе на пирсе будут закладывать фундамент для скульптуры Майка.
– Класс! И сколько это займет?
– Недели три-четыре. На самом деле ничего интересного, – пожал плечами Майк. – Знаешь, как закладывают фундаменты для домов? Здесь то же самое.
– Но это ведь не какой-то там дом, верно? – Несса склонила голову набок. – Это первый шаг на пути к тому, чтобы наш человек-легенда наконец обрел телесную форму. Не могу дождаться дня, когда мы все сможем его увидеть!
– Несса, Несса! – подбежал маленький Фредди и торжественно вручил ей одуванчик. Его крохотные ладошки были все перепачканы землей. – Это тебе. Цветочек.
– О, спасибо тебе! Какая прелесть! Мне очень нравится! – Несса прижала одуванчик к груди, а затем заложила за ухо. – Ну как?
– Красота! – И Фредди согнулся пополам от смеха, обхватив ручками колени.
Несса покачала головой и тоже засмеялась.
– Никого симпатичнее я в жизни не видела, – сказала она и добавила, повернувшись к соседям: – С таким мужчиной я бы сбежала на край света.
– Осмелюсь заметить, он и впрямь весьма очаровательное создание, – усмехнулся доктор Эд. – Хотя, готов поспорить, даже у него иногда бывают вспышки ярости, как у нас у всех. Впрочем, со мной он всегда вел себя безукоризненно. Присматривать за ним одно удовольствие – верно я говорю, Фредди?
Но Фредди уже снова занялся цветочной клумбой.
– Фредди, что ты делаешь?!
Все обернулись и увидели, что к ним приближается Стелла.
– Мамочка! – Фредди вскочил, бросился к матери и обнял ее за ноги. На бледно-желтой юбке сразу появились коричневые следы. – Я собирал цветы! Пойдем, покажу!
Он схватил ее за руку, но Стелла тут же вырвалась и, брезгливо поморщившись, достала салфетку.
– Какой же ты грязный! – странно злым голосом ворчала она, вытирая сына.
– Привет, приятель!
Это был Брюс, он только что вернулся с пляжа. Пробежав мимо Стеллы, он подхватил Фредди на руки и подбросил в воздух.
– Папа! – радостно воскликнул Фредди.
– Прости, Стелла, – доктор Эд встал со скамейки, – это я виноват… Я не знал…
Стелла бросила на него сердитый взгляд:
– Пошли, Фредди, нам пора купаться. К папе пойдем позже.
– Да не волнуйся, я могу забрать его прямо сейчас, – бросил Брюс через плечо. – А ты можешь идти отдыхать. В конце концов, сегодня моя очередь.
– Но как же…
– Ничего, я разберусь. Я и сам могу его искупать, Стелла. – Брюс покачал головой и засмеялся каким-то неприятным смехом. – Можешь пачкаться сколько хочешь, – сказал он, присаживаясь на корточки рядом с сыном. После чего многозначительно добавил, взглянув на Стеллу: – Ты можешь идти. Считай, что на сегодня твое дежурство окончено.
Повисла неловкая пауза. Стелла застыла, не трогаясь с места.
– У меня есть идея получше, – быстро сказал доктор Эд. – Не хочешь выпить со мной джин-тоника, Стелла? И все остальные тоже? Сейчас я пойду, принесу его.
Вернувшись в свою квартирку – бункер, как он сам ее называл, – доктор Эд устало оперся руками о кухонный стол. Поведение Стеллы его изрядно озадачило. С каждым днем она становилась все более агрессивной. Конечно, она и раньше не отличалась особенной теплотой, но все же…
Брюс, помнится, говорил, что она очень изменилась после рождения Фредди. Не здесь ли таится разгадка? Возможно, он упускает что-то важное? «А возможно, – добавил доктор Эд мысленно, – я просто становлюсь противным, назойливым старикашкой, который лезет