— А твой дядя?
— Я думаю, скоро и с ним произойдет что-либо подобное, если только он не захочет эвтаназии. Ведь каждый раз, возвращаясь назад, джампер проживает все свои жизни, и с каждым разом их становится на одну больше. Десятки одинаковых, как фантики от конфет, жизней…
Этьен помолчал немного.
— А знаешь, что говорят? Что никакого прошлого не существует, что все оно в памяти джампера, записано, как на пленку, и он просто погружается в него, в свои воспоминания, и читает, как книгу, выискивая нужную информацию, а все опыты Лювиля — просто обман. Кто знает, что происходит на самом деле?
— Только ты сам узнаешь, если когда-нибудь станешь джампером, — ответил д’Орви.
Сестра Люси вошла в палату Жана Ростона, чтобы проверить его состояние.
— Мсье Жан, как вы себя чувствуете?
Старик не откликнулся.
— Мсье Жан, — тихо позвала она, подходя ближе.
Его глаза были закрыты, лицо и руки неподвижны. Было похоже, что он уснул. «Пусть спит, — подумала Люси. — Старики так мало спят». Она стала проверять, нормально ли функционирует аппаратура, которая поддерживает жизнь в этом старом теле. Контроль сердцебиения, контроль дыхания, контроль функций мозга. Странно, но последний показывает нулевую активность.
Люси нагнулась над стариком, недоуменно изучая показания датчиков. Живой мозг никогда не отключается полностью, даже во сне. Старик жив, он ровно дышит, и сердце его бьется, а мозг как будто выключен, с обычными людьми такого просто не бывает. «Чудеса с этим стариком», — подумала Люси.
А в это время Этьен сидел у себя в кабинете и пил кофе, чашку за чашкой. Его беспокоили результаты проведенных исследований, замеры последнего опыта с Ростоном. Долго Этьен смотрел на таблицы и графики и, наконец, произнес вслух мысль, которая не давала ему покоя:
— С каждым последующим сеансом джампинга барьер накопленной темпоральной энергии уменьшается. Означает ли это, что джампер способен высвобождать энергию, необходимую для преодоления барьера, самостоятельно, без подключения машины Лювиля? И если да, то как себя поведет Жан, когда узнает об этой возможности?
Он опять стоит в яблоневом саду. Он радостно улыбается своим воспоминаниям. Или это сон? Но нет, разве сны или воспоминания бывают такими реальными? Он чувствует дуновение ветра, и тепло солнечных лучей, ласкающих кожу, и запах цветов, он ощущает каждую мелочь в этом мире. Он снова в прошлом.
Еще минуту назад он лежал на больничной койке, а сейчас стоит в яблоневом саду своего дяди. Неужели ему больше не нужна темпоральная машина для перемещения во времени? Неужели он может прийти сюда, когда того захочет, и уйти обратно в любой момент?
Как красиво цветут яблони! Точно припорошенные белым пухом, или укутанные ажурным облачком мотыльков, стоят они вдоль садовой дорожки, а у их подножия в зеленой траве рассыпались нежно-голубые, почти бирюзовые незабудки. Череда теней, брошенных высоким солнцем, лежит поперек корявой, но родной, как старая бабушка, деревянной изгороди. Кажется, на эту картину он готов смотреть вечно.
А вот и Авелина, она мурлычет свою песенку и весело идет по дорожке сада навстречу ему. Вся долгая жизнь впереди… Стоп. Возврат.
Он снова стоит в саду, снова вдыхает весенний воздух. Зачем проживать каждый раз всю жизнь целиком, если можно просто вернуться назад и отмотать заново один фрагмент, самый счастливый, самый радостный? Вот на дорожке появляется Авелина… Стоп. Возврат.
Как бы долог ни был его жизненный путь, он никогда не насытится жизнью, ибо жизнь — это единственный известный ему способ существования сознания. Но невозможно все время жить одним и тем же, крутить без конца один и тот же фильм, пускай столь длинный и интересный. Все надоедает рано или поздно, особенно, когда ты знаешь наперед весь сюжет. Вот сейчас на дорожке появится Авелина… Стоп. Возврат.
Что же делать, когда невозможно ни жить, ни умереть, когда твое сознание прожило столько жизней, что уже потеряло ощущение времени, которое растягивается, как резиновая лента, не зная предела? Погрузиться в нирвану безвременья, заморозить все чувства и мысли на одном единственном миге счастья, на одном ударе сердца, сделать его вечным, как сама Вселенная, — это ли не лучший выход? Ведь это так просто. Три удара сердца. Возврат. Два удара. Возврат. Один удар…
Стоп.
— Я не знаю, что с ним такое, — сказала сестра Люси, когда Этьен с Николя вошли в палату Жана Ростона. — Это даже не кома. Сердце остановилось, пульс, дыхание отсутствуют, но температура тела не меняется. Он жив, хотя мы и отключили аппарат искусственного жизнеобеспечения. Я никогда не видела ничего подобного.
Этьен долго смотрел на неподвижное спокойное лицо старого Жана, на складку губ и сомкнутые веки, на его опухшие руки с сизой сеткой вен, прорезающей дряблую темную кожу. «Сколько же ему лет? — подумал Этьен. — Сколько тысячелетий?» Он повернулся к Николя:
— Время невозможно повернуть вспять, но его можно остановить. Старому Жану надоело кататься на эскалаторе вверх и вниз, как это делают дети, и он просто нажал на «стоп». Я не знаю, где сейчас находится его сознание — в астральном поле прошлого или в закоулках подсознания его спящего мозга, но оно существует вместе с этим телом. И мы должны сохранить его, хотя бы для того, чтобы знать: одному из нас удалось это сделать. Удалось остановить время.
МИР КУРЬЕЗОВ
БЕСЦЕННЫЙ КОТ
Пять полицейских автомобилей в американском курортном городе Майами отправились на розыски кота, сбежавшего от богатой старой девы Колетты Баррет. Кота нашли, но, увы, без ошейника, усыпанного бриллиантами. Мисс Баррет встретила сообщение о пропаже ошейника весьма спокойно. «Про ошейник я выдумала, — призналась она шерифу, — иначе вы не послали бы столько людей на розыски моего дорогого Тома».
ОПАСНЫЙ СОСЕД
Лондонской полиции удалось арестовать многоопытного взломщика сейфов, которого долго и безуспешно разыскивали. Последние полгода он работал мойщиком окон в… Скотланд-Ярде.
ХИТРЕЦ
Один банковский служащий в Цюрихе совершенно случайно проговорился на суде, что хорошо знает вора, укравшего три месяца назад его автомобиль. На вопрос судьи, почему же он раньше не заявил об этом, пострадавший спокойно ответил: «Воры обычно перекрашивают украденную машину, а моя давно нуждалась в свежей покраске. Я ждал, пока он это сделает».
СКВЕРНЫЙ ПОЧЕРК
Гангстеру, пытавшемуся ограбить банк в Филадельфии, крупно не повезло. Когда он просунул голову в