– Подвинься немного к рулю, Чарли, – твердо сказала Хезер. – Мне кажется, ты все-таки должен рассказать, чем леди Джейн тебя так расстроила.
Но Чарли только качал подсыхающими кудрями и упрямо молчал.
Хезер решила, что непременно поговорит с мужем про леди Джейн, причем при первой же возможности. Но рев мотора сообщил ей, что Джон уже едет с майором к верхним порогам.
– Отвезти тебя обратно к гостинице? – спросила она мальчика.
Он покачал головой.
– Нет, если мне можно будет удить одному. Подожду с остальными, вдруг распогодится.
Снова шагая по мелководью от берега бок о бок с Джереми, Элис блаженно не замечала потоков дождя, не обращала внимания на доносившуюся с берега перепалку: Хезер напрямик заявила леди Джейн, чтобы та оставила Чарли в покое и отправилась к верхним порогам, где уже рыбачили майор, мистер и миссис Рот и Джон.
– Бррр, холодно-то как, – поежился Джереми. – Так где там вы поймали эту форель?
– Вот тут вот, сейчас покажу. – Элис с силой взмахнула удочкой и услышала, как мушка шлепается в воду у нее за спиной, а потом неуклюже проносится, разрезая воздух, вперед. – Я устала, – в виде оправдания заявила она. – И рука болит. Поэтому и не получается.
– Смотрите, вот как надо, – сказал Джереми. – Расставьте ноги… – Элис покраснела, – и чуть выставите вперед левую. Резко подведите удочку к плечу – действуя только предплечьем, а плечи прижимая к телу. При броске назад шнур должен распрямиться сзади – как почувствуете натяжение, значит, пора переходить к броску вперед.
Шнур Элис щелкнул, точно хлыст укротителя тигров.
– Вы точно-точно поймали ту рыбу самостоятельно? – засмеялся Джереми.
– Разумеется, – отрезала Элис, глядя на него гневным взором закоренелой лгуньи.
– Попытаю удачи чуть дальше, – сказал Джереми и зашагал прочь. – Интересно, как там у Дафны дела.
«Чертова Дафна», – яростно подумала Элис. Радостное оживление разом улетучилось, оставив ее одну-одинешеньку в полной глуши, среди завываний ветра и дождя.
Просто необходимо как-то вернуть Джереми!
Припомнив все, чему ее научили, она потверже встала на скользком каменистом дне и аккуратно и ловко забросила удочку вслед уходящему Джереми.
«Попался», – подумала она. А вслух окликнула:
– Простите, Джереми. Боюсь, я вас зацепила.
Во всех прочитанных ею романах Джереми полагалось теперь сказать что-нибудь вроде: «Я давно уже у вас на крючке», – медленным шагом вернуться к ней и заключить ее в крепкие объятия.
На самом же деле он сказал лишь:
– Глупая курица! Целое озеро вокруг, надо было в эту сторону кидать. Давай вытаскивай теперь.
Элис покраснела и, спотыкаясь, поспешила к нему. Крючок глубоко засел в ткани куртки на спине. Элис то дергала, то тянула его, и, когда наконец высвободила, раздался громкий треск.
Джереми изогнулся, с мукой разглядывая дырку через плечо.
– Посмотри только, что ты натворила. Знаешь что, просто держись от меня подальше.
И зашлепал прочь через дождь.
Слезы унижения смешивались на лице Элис со струями воды. Ей было страшно обидно и одиноко, она чувствовала себя совершенно несчастной. От стараний весь день выговаривать слова с аристократическим прононсом сводило скулы. С девушкой из своего класса Джереми себе такого ни за что не позволил бы!
Она решила послать все к черту, вернуться к машине и отсидеться там, пока эта отвратительная рыбалка наконец не закончится.
Спотыкаясь, она двинулась к берегу. И вдруг вода вокруг вспыхнула золотом. На торфяной, чуть красноватой поверхности озера заиграли золотые искры. Элис обернулась к западу. По небу стремительно разливалась яркая синева, на фоне которой отчетливо чернели горы – высокие, древние, допотопные, с ломаными, изуродованными хребтами. Кругом пламенели бескрайние заросли вереска, а на обвисшую шляпу Элис светило солнце.
– Элис, Элис! – Джереми мчался к ней по мелководью, размахивая довольно мелкой форелькой. – Славная девочка! – сиял он. – Знал же, ты принесешь мне удачу.
Он обхватил ее обеими руками, огрев при этом по затылку дохлой рыбиной.
Вознесясь из ада в рай, Элис улыбнулась в ответ.
– Идем, – сказал Джереми. – У меня в машине фляжка с бренди. Давай ненадолго прервемся и отпразднуем.
Пока Джереми доставал фляжку, Элис сняла панаму и мокрую куртку и развесила их сушиться на кустах. Джереми сел на камень рядом, протянул ей бренди; она сделала огромный глоток, поперхнулась и закашлялась.
Алкоголь обжег ей внутренности, а потом мгновенно затуманил мозги. Голова слегка кружилась от счастья. «Наша первая ссора, – мечтательно думала Элис. – Как мы будем смеяться над этим, когда поженимся».
Воодушевленные бренди и солнцем, они радостно решили вернуться к озеру и снова попытать счастья. И Элис старалась. Старалась вовсю. Если бы ей только удалось поймать вторую рыбу совершенно самостоятельно, это сразу очистило бы ей совесть.
Однако в четыре часа Хезер пришла звать их к машинам. Предстояло ехать обратно в гостиницу на очередную лекцию о рыбалке.
Даже Элис недовольно подумала: совсем как в школе. Что за радость просидеть вторую половину такого прекрасного дня в душной гостинице?
Однако никто из них не осознавал, до чего же они устали, пока Джон Картрайт не начал объяснять, как правильно подвязывать мушку. Хотя в высокие окна струились лучи жаркого солнца, в камине горели дрова, языки пламени на солнце казались бледнее. В стекла с жужжанием бились крупные синеватые мухи.
Пока проворные пальцы Хезер демонстрировали искусство подвязывания мушки, Джон Картрайт разглагольствовал о достоинствах мокрых и сухих мушек. Названия вроде «Тюпова незаменимая», «Маленький кларнет», «Фантазия Викмана», «Черный Пеннель» и «Кардинал» плыли в жарком усыпляющем воздухе, точно хлопья пыли.
– Прямо как клички лошадей на скачках, – сонно заметил Джереми.
У Элис начали смыкаться глаза. Майор спал в кресле, вздрагивая как старый пес. Супруги Рот привалились друг к другу, олицетворяя картинку счастливой замужней четы перед камином. Леди Джейн полуприкрыла глаза, как нежащаяся на солнце ящерица, а Дафна Гор красила ногти в ярко-алый цвет.
Элис вдруг резко распахнула глаза. В комнате повисло ощущение страха – страха пополам со злобой.
Джон продолжал бубнить, но Хезер прервала демонстрацию, чтобы наскоро пролистать почту, – и теперь сидела совершенно неподвижно, держа в пухлых руках конверт авиапочты. Потом она устремила взор на леди Джейн. Та подняла тяжелые веки и улыбнулась недоброй улыбкой.
Лицо Хезер сделалось мучнисто-серым. Дернув мужа за рукав, она передала ему письмо. Он бросил на него быстрый взгляд – и принялся читать очень внимательно. Губы его угрюмо сжались.
– Урок закончен, – наконец сказал он, опуская письмо и с явным усилием принимая беззаботный