Однако сейчас моё сердце отчетливо говорит, что будет бесчестием обрекать двух любящих людей на разлуку и печаль. Жизнь и так слишком несправедлива, чтобы и мы, её несовершенные творения, поступали также несправедливо по отношению к своим близким.
Мысли мои сейчас бессвязны и хаотично носятся в голове закрученными вихрями, так много мне хочется вам сказать перед разлукой и так мало выливается сейчас на бумагу… Надежда на то, что мы с вами всё же встретимся будет жить со мной вечно. И что бы ни случилось, я буду помнить о вас всегда…
Бегга, отдельно прошу тебя, не винить Асхера в принятом мною решении… Он уговаривал меня отказаться от этого шага как только мог… Но знаете же, как тяжело сбить меня с пути, на который я нацелилась…
Уезжаю без прощаний с тяжелым сердцем, утешаемая лишь надеждой на то, что каждая из вас будет счастлива в этой жизни. О большем мне и мечтать не дано!
Ваша Фиона.
— Она рехнулась! — прошептала ошарашенная Бегга. — Догоним их, она не должна жертвовать собой из-за…
— А ты? — тихо спросила её Мелинда.
— Это дело решенное, — отрезала девушка, — седлаем лошадей! У нас есть время предотвратить этот глупый шаг.
— Не догоните, — покачала головой эр Гарши, — насколько я понял, король и терра поскакали прямиком на границу с пустыней.
— Зачем? — нахмурила брови Арифа.
— Видимо хотят перехватить берунгов, направляющихся во дворец, — предположил Родхард Друз.
— Именно, — кивнул отец Норча, — девушка изъявила желание не затягивать обряд бракосочетания, а скорее соединиться с берунгом и отправиться в пустыню.
— А как же свадьба? — выдохнула Леда.
— Сыграют в любой деревенской церквушке, — махнул рукой Григор, — для берунгов это все равно не имеет никакого значения, по прибытии в пустыню они проведут свой брачный отряд.
— Нужно же что-то делать?! — вскочила Бегга, — мы не можем её бросить, она просто чем-то огорчена и не отдает себе отчет…
— Прекрати, — строго прервала её Мелинда, — Фиона, конечно, порой слишком непосредственна, но безумной она никогда не была. И коль уж она приняла это решение, мы должны его уважать.
— Это неправильно, — прошептала Бегга, утирая слезы, — это должна была быть я…
— Прав был пес, — задумчиво проговорил Григор, — «что начертала песчаная мать, люду уж боле не переписать». Сама судьба выбрала нужную терриссу для предсказания… — вспомнил он слова песчаного волка, сказанные на одной из встреч.
— Когда мы ехали из аббатства во дворец, Фионе снились пустыни, — вдруг вспомнила Леда.
— Жизнь порой играет с нами злые шутки, — изрекла, молчавшая до этого эрра Польна.
— Что могло заставить нашу хохотушку вдруг так неожиданно перевернуть все с ног на голову, — срывающимся голосом спросила Арифа, — еще вчера она была счастлива, а сегодня уже готова скакать к берунгу, которого ненавидит всей душой…
— Ответ один, — покачала головой эрра Польна. — Любовь.
— Вандер, — хором вместе с матушкой Норча произнесли терриссы.
Эпилог
Аби Вандер встал почти в полдень. Неприятный осадок после разговора с Фионой не давал ему заснуть почти всю ночь. Только лишь под утро, уставший мозг, истерзанный думами, соизволил отключиться, погрузив хозяина в объятия лечебного сна.
— Надо найти Фиону, — была первая мысль после пробуждения заместителя Норча, — слишком странный разговор произошел между ними накануне. Стоит ей всё объяснить, она не должна страдать из-за такого недоумка как я, — думал Аби, облачаясь в костюм.
Однако поиски девушки не дали никаких результатов. Решив, что девушка, по всей видимости, спит, отдыхая от «прелестей» прошлой ночи, мужчина направился в конюшню.
Забота о своём скакуне всегда благоприятно сказывалась на мыслях Вандера. Прокручивая в голове все слова, которые он скажет девушке, после её пробуждения, Аби перевел взгляд на пустое стойло, в котором еще вчера стоял конь короля.
— А где королевский Биртр, — недоуменно спросил он у конюха, наполнявшего кормушки животных отборным овсом.
— Так это, — почесал голову мужчина, — уехал. Еще вчера ночью.
— Как это? — вопросительно поднял брови Вандер.
— Поднял меня среди ночи, — начал рассказывать конюх, — говорит, седлай моего коня, да лошадку дамочки…
— Какой? — бросил на пол щетку заместитель Норча.
— Так это, — снова почесал голову рабочий, — рыжей такой, кучерявой… Смачная такая девка, — довольно облизнулся мужчина.
— Как её звали? — схватил его за грудки Вандер.
— А я почем знаю?! — испуганно заголосил конюх, — Теона что ли…
— Фиона, — отчеканил Аби.
— Может и так, — покачал головой служащий поместья Бердаш.
— Седлай моего коня, — приказал мужчина и стремительно вылетел из конюшни.
— Скажи мне, что это неправда, — ворвался он в кабинет эра Гарши Норча, где в тот момент тот обсуждал что-то с сыном.
— Смотря, о чем ты… — нахмурился Григор.
— Фиона, — отчеканил его заместитель.
— Приняла решение выйти за Кышкара… — смотря прямо в глаза своего друга, произнес командор.
— Всевышние… — выдохнул Вандер, опускаясь в кресло.
— Что у вас вчера произошло? — осторожно поинтересовался эр Гарши.
— Она призналась, что любит меня, — потрясенно прошептал Аби.
— А ты? — поднял брови Норч.
— А я идиот… — по слогам произнес Вандер и быстро вскочив стрелой вылетел из кабинета.
— Куда это он? — поднял брови отец Григора.
— Догонять, — покачал ворон головой.
— А смысл? — удивился старший Норч.
— Смысл есть всегда… — тихо ответил ему сын и мужчины задумчиво перевели взгляд на портрет первого короля Шаграна.
Будущее представлялось размытым…