— Профессиональная тайна, — с иронией произнес Околышев, пытаясь обратить внимание на себя.
— Значит, секретом не поделитесь. — Кобылкин вздохнул. — Жаль. Было бы неплохо уметь усмирять Аннушку, когда она совсем разойдется. Ну да ладно. Шестнадцать лет с ней живу, привык уже.
— Говорите, ваша супруга не умеет контролировать свой гнев? — как бы мимоходом поинтересовался Околышев. — И часто она впадает в гнев?
— Бывает. — Кобылкин пожал плечами. — Когда дети расшалятся или я глотну лишнего. Аннушка у нас порядок любит. Чтобы все лежало на своих местах, чтобы обед-ужин по расписанию. Ну и чтобы от домашних обязанностей никто не отлынивал.
— А за непослушание, разумеется, следует наказание, — «подсказал» Околышев.
— Не без этого, — простодушно подтвердил Кобылкин.
— Расскажите-ка мне, Кобылкин, как вы наказываете своих детей, — попросил Околышев.
— Зачем это вам? — Кобылкин снова насторожился. — Соседи, что ли, нажаловались? Сказали, что мы с пацанвой слишком строго? Брехня это все, вот что я вам скажу. Вот мой отец, тот на расправу был крут. Чуть что не по нему, вожжи ременные в руку и давай вдоль спины охаживать. До сих пор следы по всей спине, хоть уже лет двадцать прошло с тех пор, когда я позволил ему последний раз по моей хребтине пройтись.
— Полагаю, своих детей вы воспитываете иначе, — протянул Околышев.
— Разумеется! Мои дети живут счастливо.
— Тогда как же вы их наказываете? Или этим вопросом занимается ваша жена, у которой крутой нрав?
Ответить на вопрос Околышева глава семейства не успел, так как из коридора вновь донесся пронзительный голос Аннушки. На этот раз она на чем свет стоит костерила милицию в лице майора Лохнова. Тот что-то бубнил в ответ, но за криками Кобылкиной слов разобрать было невозможно.
— Юдин, сходи разберись! — коротко приказал Околышев.
— Лохнов справится. — По какой-то причине Юдину не хотелось оставлять Околышева наедине с Кобылкиным.
— Иди, у тебя к ней подход, — напомнил подполковник, и Юдину пришлось подчиниться.
Он прошел по коридору к дальней комнате и заглянул в дверной проем. Это оказалась детская. Вдоль стен стояли два ряда двухъярусных кроватей, между ними уместился письменный стол, возле которого поставили табурет. На окнах вместо портьер висело старое покрывало. Потрепанное с углов, с большой дырой в центре, оно представляло жалкое зрелище. На нижней кровати, той, что располагалась слева от двери, сидели три мальчика и две девочки. Их мать стояла в центре комнаты и, уперев руки в бока, воинственно смотрела на майора Лохнова. Тот стоял ближе к дверям, почти вплотную прижавшись спиной к стене. На его лице явственно читалось отвращение.
— Таков порядок, гражданка Кобылкина, — увещевал он мать семейства. — Нам нужно знать имена всех детей. Нет ничего плохого в том, чтобы они представились.
— А я вам говорю, что не позволю допрашивать моих детей без причины! — Из горла Аннушки неслись теперь практически ультразвуковые волны, так высоко взлетело ее сопрано.
— В чем дело? — мягко произнес Юдин.
— Гражданка Кобылкина отказывается назвать имена детей, — сообщил Лохнов. — По нашим данным, в квартире должны находиться четыре мальчика в возрасте от пятнадцати до десяти лет и две девочки шести и семи лет. Девочек я вижу, а вот мальчиков…
Юдин перевел взгляд на детей. Девочки жались друг к другу, забившись в угол. На вид им было примерно столько, сколько и говорил Лохнов. К тому же на лицо было внешнее сходство девочек с отцом, находившимся на кухне. Вид мальчиков Юдина насторожил так же, как ранее насторожил Лохнова. Судя по тому, что видел подполковник, все три мальчика были примерно одного возраста. Да и внешнее сходство с родителями просматривалось лишь у одного из трех. Четвертый мальчик и вовсе отсутствовал.
— Здесь пятеро, — обратился Юдин к Лохнову. — Шестого нет?
— По всей видимости, нет, — подтвердил Лохнов.
— В других комнатах смотрели?
— Там пусто. Она всех привела сюда, — кивком Лохнов указал на Аннушку.
— А что, прикажете мне разорваться? — тут же взбеленилась притихшая было Аннушка. — Не знаю, как вы, а я пока не научилась раздваиваться.
— Это все ваши дети? — не слишком надеясь на нужный ему ответ, спросил Юдин.
— Не ваше собачье дело, — огрызнулась Аннушка, и тут с кровати донесся тихий голосок:
— Тетя Аня, я писать хочу!
Мальчуган лет шести смотрел на Аннушку широко раскрытыми глазами и ждал ответа. Аннушка нахмурилась, но в присутствии милиционеров отчитать мальчугана не решилась. Воодушевленный обращением мальчугана к Аннушке, подал голос второй мальчик:
— А мне можно пойти домой? Меня мамка заругает, если узнает, что я у вас ночью не спал.
— Так вот, значит, как? Тетя Аня! И где же в таком случае ваши дети? — Лохнов оттолкнулся от стены и решительно вышел из комнаты.
Не прошло и полминуты, как в спальню ворвался Околышев. Окинув взглядом комнату, он скомандовал:
— Значит, так, Лохнов: пакуйте родителей, на Петровке они более сговорчивыми станут. А детей с соседями оставьте, с ними вопрос решим утром. — И, повернувшись к Юдину, скомандовал: — Ты со мной.
Юдин начал было возражать, но понял, что только оттягивает неизбежное. «Пусть хоть дети поспят», — решил он и зашагал следом за Околышевым.
Но и на Петровке толку от четы Кобылкиных оказалось мало. Околышеву удалось выяснить, что двое мальчиков, обнаруженных в квартире подозреваемого, являются друзьями их сына-первоклассника, а трое родных детей находятся в гостях у своих приятелей. Тот факт, что в субботний день все школьники учатся, видимо, никого из родителей не смутил. Подумаешь, забегут с утра домой, захватят портфели и через пять минут будут в школе. Околышев старательно собрал адреса приятелей трех старших сыновей Кобылкиных, намереваясь с утра проверить информацию, а до тех пор решил подержать супругов в «обезьяннике».
Юдин же никаких сюрпризов с этой стороны не ждал. Осмотр квартиры Кобылкиных ничего подозрительного не выявил. Оперативники не нашли в квартире ни следов крови, ни окровавленной одежды, ни приспособлений, с помощью которых они могли бы расчленять трупы. Холодильник у Кобылкиных оказался более чем скромных размеров и использовался по своему прямому назначению. Следов прорезиненной ткани тоже не нашли. Ради чего Околышев решил держать супругов в камере, Юдин не понимал, но спорить с ним не стал.
Часам к пяти утра Юдин сидел в своем кабинете и размышлял над тем, стоит ли идти домой или лучше переждать несколько часов на диване в комнате отдыха. Бригады, задействованные в операции подполковника Околышева, распустили два часа назад. Водитель автофургона Сайфуллин, кладовщик Панин и уволенный с фабрики Окуньков, доставленные в управление, подверглись допросу, но за два часа