— Так ты думаешь, что жертвы были заморожены живьем? — ошеломленно переспросил Юдин.
— Именно так. Не знаю, стану ли я указывать это в отчете, потому что у меня нет и не будет доказательств моей теории, но, думаю, тебе следует об этом знать. — Геннадий Спиридонович помялся, размышляя, стоит ли продолжать, но все же продолжил: — Есть еще одно: характер срезов на всех без исключения фрагментах.
— Заметил что-то особенное? — догадался Юдин.
— И да, и нет. — Геннадий Спиридонович снова замялся.
— Да не томи ты, — поторопил патологоанатома Юдин. — И без того тошно. Я ведь не с протоколом перед тобой стою. Официальный отчет твой оспаривать не собираюсь. Говори уже, что нарыл?
— Тебе когда-нибудь приходилось рубить замороженное мясо? — стараясь не смотреть подполковнику в глаза, спросил Геннадий Спиридонович.
— Чего? Замороженное мясо? — Юдин уставился на патологоанатома как на ненормального.
— Понимаю, сравнение дикое, но другого у меня нет. Принимай как знаешь. — Геннадий Спиридонович пожал плечами, давая понять, что может и не продолжать объяснения.
— Ладно, допустим, рубил, — нехотя признался Юдин. — И что с того?
— Вспомни, как происходит этот процесс, — попросил Геннадий Спиридонович.
— Да ничего особенного. — Теперь уже Юдин пожал плечами. — Кладешь кусок на колоду или на разделочную доску, какая попрочнее, топориком размахнулся и рубанул.
— Верно, но в случае, когда рубишь свежее мясо, приходится размахнуться не один раз, и попасть в одно и то же место проблематично, — принялся объяснять Геннадий Спиридонович. — Если же бьешь по замороженному куску, частицы мяса и костей откалываются под воздействием металла и отскакивают в стороны, а сам срез остается ровным, без лишних закусов.
— И в нашем случае этих закусов нет, — закончил за патологоанатома мысль Юдин.
— Именно так. Вот почему, если бы меня спросили, — осторожно начал Геннадий Спиридонович, — я бы сказал, что отделение частей от тела происходило после того, как низкие температуры сделали свое дело. Но это скорее теория, чем обоснованный факт, поэтому я и не стал обсуждать это при своих ребятах.
— Спасибо, Геннадий Спиридонович, за откровенность. — Юдин потер лицо ладонями, усталость брала свое. — Не представляю, как буду это использовать, и не уверен, что твоя версия как-то поможет расследованию, но все равно спасибо.
— Было бы за что. — Геннадий Спиридонович махнул рукой. — Ну что, пошли обратно?
Не дожидаясь ответа, Геннадий Спиридонович скрылся за дверью черного хода. Юдин немного помедлил, пытаясь переварить новые сведения, затем последовал за патологоанатомом. В морге он пробыл еще два часа, дождался окончания вскрытия, получил официальный отчет и только после этого вернулся в кабинет. Настроение было хуже некуда. За этот день они получили три новых жертвы и ни одной новой зацепки. Убийца вновь не оставил им ни одного фрагмента, по которому можно было бы идентифицировать жертву. Пол, возраст и даже рост эксперты могли определить по имеющимся фрагментам. Развитие костной и мышечной ткани давало возможность определить пол жертвы. Возраст определялся по степени окостенения отдельных костей. По длинным трубчатым костям с точностью до трех-пяти сантиметров можно было определить рост жертвы, особенно если учитывать, что речь идет о подростках. Для этого даже не обязательно иметь в наличии всю кость целиком, достаточно и ее части.
Но как, позвольте спросить, выяснить, где жил и учился подросток, каковы его привычки и увлечения, есть ли у него семья и почему его никто не ищет? На эти вопросы можно было бы попытаться найти ответ, если бы в распоряжении оперативников оказались одежда и обувь жертв. Тогда можно было бы определить, к какому социальному слою относится жертва. Относится ли его семья к зажиточным или является рядовой, со средним достатком, жизнь которой проходит без излишеств. Можно было бы узнать, живет ли жертва в городе или же в сельской местности. Можно было бы попытаться отследить отдельные элементы одежды: где изготовлены, когда куплены и так далее и тому подобное. Но что можно сделать, если у них даже родимого пятна нет ни у одной жертвы? Такое впечатление, что убийца намеренно оставляет напоследок части тела, по которым возможно отследить жертвы.
Еще одной проблемой Юдин считал отсутствие возможного мотива преступления. Почему кто-то решил убить восемь человек подросткового возраста? Что это: давняя обида, вымещенная на невинных жертвах, или же желание причинять боль ради боли? И потом, выводы патологоанатома не шли из головы. Какое нужно иметь извращенное сознание, чтобы заживо заморозить ребенка, да не одного, а целых восемь? Кому вообще это могло понадобиться? И каким должен быть холодильник, чтобы в нем поместился ребенок? Явно не бытового назначения. Тогда что получается, они не там ищут?
Портрет убийцы никак не желал вырисовываться, и это тоже выводило из себя. Юдин всегда гордился тем, что может с большой точностью представить себе личность преступника в зависимости от характера преступления. Разумеется, он не претендовал на лавры гениального сыщика, но все же его прогнозы редко не совпадали с реальной личностью. Тут же подполковник не мог определить не то что особенности характера личности, но и его пол, социальный статус и возраст.
«Если мы не найдем ни одного свидетеля, ни о каком продолжении расследования не может быть и речи», — размышлял Юдин, сидя за рабочим столом. В данный момент по его приказу десятки оперативников обходили жилые дома в районе Теплого Стана. Они надеялись найти свидетелей. Тех, кто видел накануне понедельника подозрительных личностей возле мусоропроводов, в которых нашли свертки из прорезиненной ткани. Юдин не представлял себе, как преступник мог оставаться незамеченным. Ведь он не фантик от конфеты в мусоропровод выбрасывал. Для того чтобы перенести все свертки, ему понадобилась не одна ходка. Человек с объемной сумкой, да еще в чужом дворе, непременно должен был привлечь внимание. Так почему не привлек?
В дверь негромко постучали. Юдин поморщился, в данный момент он никого не хотел видеть, но проигнорировать стук не мог. Он бросил коротко «Войдите», и дверь кабинета открылась. В образовавшуюся щель просунулась голова, а за ней и все туловище. Нечесаные, давно не мытые волосы грязно-соломенного цвета, крючковатый нос, съехавший на левый бок, впалые щеки, куцая бородка, мешковатый зимний комбинезон летного покроя и огромные не по размеру валенки — вот что представлял собой посетитель.
Однако подполковнику Юдину этот