Глава 8
На следующий день Юдин шел с тяжелым сердцем на службу. Как ни крути, а его действия накануне вечером двояко не истолкуешь. На этот раз он перешел ту грань, за которой заканчивается отстаивание личного мнения и начинается прямое нарушение приказа. Как отреагирует на его выходку полковник Бабичев? Поймет ли он мотивы Юдина или посчитает самовольством, простить которое нельзя? У Юдина в Управлении недоброжелателей хватало, уж они-то наверняка ухватятся за шикарную возможность выставить за порог строптивого подполковника. За такое не только должности и звания, свободы можно лишиться.
И все же Юдин ни на минуту не усомнился в том, что поступил правильно. Сейчас его больше волновало, сможет ли он воспользоваться плодами неподчинения или нет. Успеет ли довести дело до конца? Утренний выпуск газеты «Известия» поступал в торговые киоски «Союзпечати» с шести утра. В ларьке, установленном на углу в пятидесяти метрах от дома Юдина, газета появлялась без четверти семь. Из дома Юдин вышел с тем расчетом, чтобы успеть купить газету, ознакомиться со статьей и прийти на службу раньше полковника Бабичева. Насколько он знал, Бабичев не был приверженцем «Известий» и читал ее от случая к случаю. Юдин надеялся, что в этот день он пропустит утренний выпуск. Разумеется, кто-то да донесет полковнику весть о статье, но лучше бы это случилось позже. Если он получит отсрочку, то сможет без напряга отчитаться за вчерашнее происшествие в допросной. Вечером до Бабичева он не дозвонился и решил отложить рапорт до утра, но теперь думал, что сделал это напрасно. Теперь в любом случае придется идти к полковнику, а Юдин предпочел бы пока с ним не встречаться, потому что в управлении его ждало еще одно дело, выполнить которое он собирался, не поставив в известность начальство.
В газетной заметке Юдин указал свой домашний номер телефона. Причин тому было несколько. Разумеется, он не думал, что никто о статье не узнает вовсе. Нет. Он лишь хотел, чтобы это произошло как можно позже. С этим расчетом он и отказался от мысли предоставить для связи номера телефонов дежурной части и свой рабочий номер телефона. Как только в главк поступит хоть один звонок, начальству тут же доложат. То, что к его домашнему номеру телефона у муровцев доступа не было, являлось плюсом. Минус же заключался в том, что сам Юдин должен был находиться на службе с восьми до пяти, и кто же ответит на звонки? Рассчитывать в этом деле на соседей Юдин не мог. Оставался лишь один выход: отправить в квартиру кого-то из оперативников, усадить за телефон и дать четкие инструкции, как и когда передавать информацию по звонкам.
Кого из подчиненных выбрать на роль оператора-телефониста, Юдин решил еще вчера. Капитан Юхименко подходил для этой роли как нельзя лучше. Он служил под началом Юдина не первый год, продвигаясь по службе и получая очередные звания. Главными качествами Юхименко Юдин считал умение анализировать информацию и преданность делу. Именно эти качества и нужны были сейчас Юдину. Также большим плюсом он считал то, что Юхименко можно ввести в курс дела, объяснить, что задание полуофициальное и в случае неудачи полетит не только голова подполковника. С подчиненными Юдин предпочитал не хитрить, а действовать открыто, поэтому и ценил Юхименко так высоко.
Когда Юдин добрался до перекрестка, к киоску «Союзпечати» стояла длинная очередь. Он пристроился в хвост очереди и стал терпеливо ждать. Те, кто получал свежую прессу, сворачивали ее в трубочку и засовывали кто в карман, кто в сумку. Читать на морозе не хотелось никому. За исключением подполковника. Получив долгожданную прессу, он отсчитал четыре копейки, выложил их на блюдце с цветочками по краю, которым киоскерша пользовалась вместо емкости для сбора денег, и, отойдя в сторонку, развернул газету. Нужная заметка нашлась на четвертой полосе, зажатая между статьей о задачах народного хозяйства на предстоящий посевной сезон и планирующейся к показу выставке современного искусства.
«Московский уголовный розыск просит горожан о помощи» — так начиналась статья. В трех словах Саймахов описал суть происшествия, не вдаваясь в детали, но так, чтобы жалость пробрала до костей. Покончив с лирикой, он упомянул о прорезиненной ткани, из которой были изготовлены свертки. Дальше говорилось, что у столичных оперативников возникла проблема и решить ее могут только сами бдительные граждане. Редакция от имени советской милиции обращалась с просьбой ко всем москвичам, которые видели подозрительных людей у мусоропроводов многоквартирных домов или слышали об исчезновении детей, сообщить об этом сотрудникам милиции. После этой фразы шел номер телефона подполковника Юдина.
Перечитав статью дважды, Юдин остался ею доволен. Придраться было не к чему. Статья должна была сработать, иначе и быть не могло. «Или же ты просто цепляешься за соломинку и ради этой соломинки поставил на кон свою карьеру, а может, и свободу, — будто кто-то нашептывал на ухо Юдину. — Наслаждайся последними минутами свободы, скоро ты будешь видеть небо только через решетку». Юдин отмахнулся от навязчивых мыслей, убрал газету в карман и направился к автобусной остановке. Он прошел всего пару шагов, когда вдруг развернулся и зашагал обратно.
Вернувшись в квартиру, он прямиком прошел к телефонному аппарату и набрал номер телефона общежития, в котором квартировался капитан Юхименко. Трубку снял комендант общежития, выслушал просьбу подполковника и тут же отправился ее выполнять. Через пять минут в трубке зазвучал голос капитана:
— Юхименко слушает.
— Здорово, Анатолий, — поздоровался Юдин.
— Здравия желаю, Александр Владимирович. Какие-то проблемы?
— Зришь в корень, капитан. За сколько ты до моего дома доберешься?
— Минут за двадцать. — Юхименко не выказал удивления, услышав вопрос подполковника.
— Дуй сюда, на сегодня у меня для тебя особое задание, — приказал Юдин и положил трубку.
Поджидая приезда капитана, Юдин решил организовать ему завтрак. Накануне он заходил в гастроном, поэтому изобретать трапезу из минимального набора продуктов не пришлось. На сковороду он разбил сразу четыре яйца. Вскипятил чайник и заварил