— Садись ешь, а я введу тебя в курс дела. Времени в обрез, опаздывать мне сегодня никак нельзя, так что буду краток.
На то, чтобы ввести Юхименко в курс дела, много времени не потребовалось, и уже через десять минут Юдин оставил капитана у телефона, а сам отправился на Петровку. Дежурный встретил его приветливо, и Юдин посчитал это добрым знаком.
— Полковник Бабичев прибыл? — поинтересовался он у дежурного.
— Минуты три назад, — сообщил дежурный.
Юдин кивнул в знак благодарности и пошел к себе. В свой кабинет он зашел всего на пару минут, чтобы забрать из ящика стола рапорт о вечернем инциденте. У кабинета полковника Бабичева чуть помедлил, прислушиваясь, что творится за закрытой дверью. Услышал лишь привычные звуки: стук печатной машинки, на которой помощник полковника обычно печатал письма и прочие документы, и шелест бумаги. Войдя в приемную, Юдин поздоровался и попросил доложить о своем приходе. Помощник поднял трубку селектора и коротко доложил о визитере. Услышав: «Пусть войдет», Юдин открыл дверь кабинета полковника и вошел.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — официально поздоровался Юдин.
— С чем пожаловал, с добром или с худом? — Настроение у полковника было прекрасное, и Юдин пожалел, что именно ему выпало испортить радужный настрой начальства.
— Вчера во время допроса произошел инцидент, — с места в карьер начал Юдин.
— Ох, Саша, дал бы мне хоть одно утро без гадостей прожить, — вздохнул Бабичев. — Ладно, выкладывай, что там у тебя?
Доклад занял минут пятнадцать. Бабичев выслушал устный доклад, затем ознакомился с официальным рапортом, задал несколько вопросов и на этом тему закрыл.
— Если у тебя все, можешь идти, — заявил он. — У меня сегодня другие планы.
— Слушаюсь, — козырнул Юдин и поспешил покинуть кабинет начальства.
Вернувшись к себе, он сел за стол и принялся размышлять. Все прежние мероприятия, казалось, ни к чему не привели, но Юдин не привык отбрасывать сведения, полученные во время опроса свидетелей. Взять хотя бы Колю-Пилу. Юдин не думал, что он как-то замешан в деле о расчленении тел подростков. Вечером, прежде чем отправиться домой, он еще раз изучил послужной список рецидивиста и пришел к выводу, что он не подходит на роль убийцы подростков. Не та фактура. Сейчас он вспомнил слова, сказанные Колей-Пилой в конце их беседы: на такое зверство ни один мужик не пойдет. И где-то в глубине души Юдин с ним согласился. Выходит, искать нужно женщину? Если так, то дело осложняется вдвойне.
Первое осложнение, и это неоспоримый факт, — на женщин прохожие реже обращают внимание, потому что не ждут от них неприятностей. Считается, что женщины не грабят на улицах, не взламывают квартиры, не нападают на сберегательные кассы и вообще если и совершают преступления, то либо на бытовой почве, либо используя свои женские чары, на худой конец могут воспользоваться хитростью. Вот почему прохожие не запоминают незнакомых женщин. Быть может, в этом и заключается их проблема? Все, кого они опрашивали, пытались вспомнить подозрительных мужчин, а про женщин даже не думали?
Это умозаключение заставило Юдина пересмотреть рапорты всех предыдущих опросов. На это ушел не один час. Когда он просматривал протокол опроса Ильи Собирателя, которого он допрашивал лично, зазвонил телефон внутренней связи. Юдин сразу понял, что звонок не несет ему ничего хорошего. На автомате он свернул листок с протоколом, сунул его в карман форменных брюк и поднял трубку.
— Юдин слушает, — произнес он в трубку.
— Немедленно ко мне! — услышал он голос полковника Бабичева, и доброго в этом возгласе не было ничего.
«Началось!» — понял Юдин. Печальным взором он окинул кабинет, поднялся и вышел. Помощник Бабичева, старший лейтенант Скоромцев, по-прежнему сидел за рабочим столом, но глаз на Юдина не поднял. Юдин решил, что может войти без доклада. Стукнув по дверному косяку, он открыл дверь и вошел. В кабинете Бабичев был один, и подполковника это приободрило. «По крайней мере, линчевание пройдет без свидетелей», — успел подумать он, прежде чем Бабичев открыл рот.
— Ты о чем думал? — воскликнул он и швырнул газету под ноги подполковнику.
Юдин поднял экземпляр утреннего выпуска «Известий», аккуратно сложил и положил на край стола.
— Прибираешься? — съязвил Бабичев. — Теперь ты решил навести порядок? Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Виноват, товарищ полковник, — только и нашелся что ответить Юдин, хотя по большому счету особой вины за собой не чувствовал. Теперь уже нет.
— Ты зачем ко мне вчера приходил? В известность поставить? — бушевал Бабичев. — Я тебе ясно дал понять: обнародование нелицеприятных фактов нам запретили! Сказал я тебе это или нет?
— Так точно, сказали, — заученно повторил Юдин.
— Тогда почему, черт тебя дери, ты сделал все наоборот?
— Не видел другого выхода. Готов понести наказание, но только после завершения дела.
— Ты мне еще условия ставить будешь? — багровея от злости, прошипел Бабичев. — Нет, правду мне про тебя говорили! Посадил на свою шею, сделал раз поблажку — и теперь всю жизнь страдать! Ну уж нет, Юдин, на этот раз ты легким испугом не отделаешься. Надо было тебя выгнать, когда ты по дурости своей рапорт на увольнение написал! Точно надо было! А я-то, дурак старый, оправдания искал, чтобы, не роняя достоинства Околышева, вернуть тебя в строй. Вот и получил за свою доброту!
— Товарищ полковник, разрешите взять слово. — Голос Юдина звучал твердо, и в нем совершенно не было слышно раскаяния.
Это обстоятельство еще сильнее разозлило Бабичева. Брызгая слюной, он хлопнул кулаком по столу и прокричал:
— Вон из кабинета! От дела тебя отстраняю и в Управлении появляться запрещаю вплоть до особых указаний. Имей в виду, перед начальством я тебя выгораживать не намерен. Получишь сполна все, что заслужил.
— Товарищ полковник, позвольте только две фразы сказать. — Юдин предпринял вторую попытку объясниться, но и она с треском провалилась.
— Убирайся вон! Или я неясно выразился? Табельное оружие и удостоверение сдашь при выходе дежурному. Под подпись сдашь, это понятно? — Тон Бабичев сбавил, но решимости не потерял.
— Что будете делать с заметкой? Дадите опровержение? — все же не удержался от вопроса Юдин.
— Собакам скормим вместе с твоими потрохами. — Бабичев вышел из-за стола и направился к подполковнику.
Юдин отшатнулся. Почему-то в голову пришла мысль: сейчас Бабичев вышвырнет его из кабинета. Физически. Эта мысль неприятным осадком легла на душу, но она же и