На тренировку Михал поехал не в лучшем настроении. Иногда ему хотелось всё бросить и пойти заниматься "полезным делом, а не мяч пинать". Эту фразу про полезное дело позволила себе учительница экономики. Впрочем, он сам виноват, надо было лучше готовиться к контрольной. И это только добавило сомнений.
На тренировке он был зол. Прежде всего на себя. Но эта злость отозвалась в теле невероятной гибкостью и скоростью реакции. Поймал Михал всё, что ему накидали товарищи по команде. Такого не было ещё ни разу за все годы, что он играл. Всегда один или два раза не угадывал. А тут все сто процентов поймал.
Тренеры совещались не долго.
— Тухольский! Ты в основном составе на чемпионат.
Михал опешил. Он? В основе на чемпионат? Ребята из команды подходили, похлопывали по плечам, пожимали руки. Только ещё два вратаря, старше по возрасту, смотрели не очень одобрительно. Впрочем, понятно, почему. Но он перед ними не виноват. Не он же выбирал.
Домой ехал совсем в другом настроении. Он лучший в команде! Его выбрали.
К дому шёл мимо лавки зеленщика. У него работал телевизор. Несколько местных стариков сидели тут же на пластиковых стульчиках. Михал притормозил. Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы понять, что за матч. Повтор. "Манчестер-юнайтед" против "Интера".
— Если знаешь счёт, парень, молчи. Не лишай нас удовольствия! Мы сейчас тут попереживаем, покричим. И вроде как не очень старые! И живые ещё! — объяснил ему хозяин лавки пан Войцех.
Михал кивнул и двинулся по улице в сторону дома. И тут до него дошёл смысл фразы пана Войцеха. Удовольствие! Люди смотрят футбол, чтобы почувствовать эмоции. Очень разные. И радость, и надежду, и тревогу, и разочарование. Чувствовать в себе жизнь!
— Михал, что-то случилось? — Марийка всегда с одного взгляда понимала его состояние.
— Да. Случилось, — Михал сбросил с плеча сумку и снял кроссовки.
— Хорошее? — Марийка сложила руки на груди и прислонилась к косяку двери.
— Я еду на чемпионат. В основе.
— Ма-а-а-ам! Михасик в основе едет на чемпионат! — закричала Марийка тут же в сторону кухни.
— Ну и чего ты орёшь? Я бы сам сказал!
— Ага! Сказал бы в день отъезда! Знаю я тебя!
На самом деле и правда было рано радоваться. Чемпионат страны — дело не быстрое. Да, варшавская "Легия" — сильная команда. И немного символично, что домашняя арена у них — Стадион Войска польского. Ведь Михала и назвали в честь деда — бригадного генерала Михала Торочинского.
Одно дело — выйти в основе в отборочных турах, это совсем не значит, что в плей-офф он там останется. Всё равно в заявке аж три вратаря.
Неприятности прилетели, откуда их Михал по своей наивности не очень ожидал. Перед первым же матчем на выезде в Лодзе с местным клубом "Видзев" у его бутсов не оказалось шнурков. Забыть их дома Тухольский не мог. Он всегда собирался тщательно.
Большого труда стоило удержать лицо, когда часть команды выжидательно смотрит в спину надевающему форму основному вратарю. Михал одевался медленно. Время было. Натянул нижние шорты с защитой на бёдрах. Потом надел щитки на голени с защитой голеностопа. Натянул гетры. Зелёный, отличающийся по цвету от бело-черной формы полевых игроков, лонгслив тоже с боковой защитой. Потом верхние шорты.
Тишина в раздевалке была звенящей. Минуту Михал думал, что это очень странно — выходить на поле и доверять этим людям. Но раз хотят проверить, надежен ли он, пусть смотрят. Сейчас будет им, как говорит дядя Адам, "немножко большая неожиданность".
Старший брат Михала Леслав занимался не футболом, а бальными танцами. Но экипировка и в танцах — важнейшее дело. Мама, имея опыт сборов на соревнования, всегда учила Михала иметь два, а лучше три комплекта всего. У него в сумке были не только запасные шнурки и гетры, но и бутсы. Они лежали отдельно. До них не добрались. Тухольский вытащил бутсы жестом фокусника. Неожиданно со шнурками. Уселся на скамейку и стал тщательно зашнуровывать.
В раздевалке будто снова включился звук. Все отмерли, переглядываясь. Но тут в дверях появился тренер, одного взгляда которого хватило, чтобы все многократно ускорились.
Тухольский встал. Попрыгал. Нормально. На экипировку его родители никогда не жалели денег, но слава богу, нога остановилась в росте, добравшись до отцовского размера. Михал проверил перчатки. Порядок. Вдох — выдох. Команда построилась в коридоре под трибунами ему в затылок.
Глава 6
Групповой этап чемпионата "Легия" преодолела ожидаемо легко. А вот Михалу просто не было. Учебный год с его контрольными работами никто не отменял. Родители отказались отдавать его в спортивный интернат. Роберт сам вырос в школе закрытого типа для одарённых детей. Поэтому сына оставил жить дома.
Это было легче психологически, но труднее физически. Из дома на ранние тренировки надо было ездить. А игры в других городах всё равно предполагали выполнение домашних заданий и контрольных работ. Тухольский таскал с собой на сборы и выездные игры ноутбук и тетради.
— И не лень тебе заниматься этой ерундой, — сосед Михала по комнате Эдик Писаревский заглянул через плечо в тетрадь по математике, — Твой аттестат всё равно никого не будет интересовать. Только твоя статистика.
Тухольский не спорил. Но ему не хотелось быть похожим на тех, кто не отличал Австрию от Австралии, а слово многочлен считал неприличным. Знания и образование были его страховкой. Как близок он к "страховому случаю" пришлось убедиться очень скоро.
Уже перед разминкой перед следующим домашним матчем второй номер вратарей и прямой конкурент Бартош Вуйчик "сломал" Тухольского самым примитивный способом. Незаметная подножка, вроде как не специально, а может, и правда не специально, и Михал полетел на пол раздевалки, попутно задев лбом об острый угол металлического шкафчика.
Звук был такой, будто ударили по большому звонкому барабану. Примерно такой же звон был в голове у Тухольского. Лоб рассекло. Кровь фонтаном хлынула сразу.
На матч пятьдесят первый номер не вышел. Ночь он провел в Университетской больнице. Сам заведующий травматологическим отделением Виталий Кирсанов накладывал ему швы.
— Что, Мишка, завидуют тебе? Шрам, может, и будет. Не как у Гарри Поттера, правда. Но, во-первых, шрамы украшают мужчину, а во-вторых, до свадьбы заживёт.
Михал поморщился.
— Терпи, казак, атаманом будешь! — выдал Кирсанов очередную русскую присказку, — И давай рассказывай, кто тебя так. Только не ври, что сам. С твоим умением группироваться при падениях, "сам" исключено.
Тухольский скрипнул зубами. Но промолчал. Он не