Теперь старейшина действительно задницей чувствовал – хватит ресурсов на трудный период или нет. Тем временем, «раскопки» в руинах древнего города продолжались ещё какое-то время, а потом эти занятия прекратились, так как большого количества металла больше не находили, а соответственно тратить время и силы на бесполезную работу никому не хотелось. К тому же большая часть старого города скрывалась под водой болота. Тем не менее, город в значительной степени расчистили, вытащили за пределы руин большое количество камней и грунта, а всякие провалившиеся и затопленные места никто не осматривал ввиду большой опасности этих мероприятий.
С того жуткого лета, жизнь поселения стала более-менее ровной. Если возникала потребность в чём-то, то её сразу закрывали из общинной кассы. Так обновились инструменты крестьян и орудия охотников (капканы, силки), закупили новую одежду и кое-что из скромного бытового хлама. Но основная масса денег так и осталась в резерве, дабы избежать последствий очередной засухи или наводнения. На эти же деньги смогли купить несколько коз (коров никто бы не продал человекам) и свиней. И таким образом надёжность существования была достигнута. А дикие куры и так приручались селянами.
Но давайте вернёмся к нашему юному гению. А в свои три с небольшим Витус проявлял действительно недюжинные способности. Мало того, что он вполне сносно изъяснялся на весьма скудном местном наречии, так он ещё и приобрёл славу весьма умного и находчивого малого. А те упражнения, что он тайком делал в сарае, сделали его достаточно сильным и выносливым. К тому же он рос несколько быстрее, чем сверстники. Так в три с половиной года малый вполне мог конкурировать в силе с семилетками (грязными задохликами, которым посчастливилось не сдохнуть от голода), а что касается работы головы, так сам старейшина врятли бы угнался, но эти свои способности Витус разумно придерживал при себе.
С быстрым взрослением, Витус всё чаще задерживался на улице, ему не хотелось быть в душной лачуге и наслаждаться запахами, слушать бормотание родни, а потом по вечерам слушать пыхтение папаши. Потому мальчуган подолгу изучал окраины поселения, отходя с каждым разом всё дальше. Но ни чего интересно, вполне закономерно, он не мог найти. Кругом грязь, отходы жизнедеятельности, и вонючие отхожие сарайчики. Гораздо лучше Вит ощущал себя, когда отходил довольно далеко от поселения, тогда он мог насладиться тишиной и чистым воздухом, яркими цветами и свежей зеленью травы, что была давно уже вытоптана как данность внутри поселения, лишь некоторые кустики пытались пробиваться в труднодоступных местах.
Так однажды мальчуган добрался до развалин старого города. И, несмотря на практически полное отсутствие целых сооружений, его это место просто очаровало. Было видно, что город изначально был обнесён довольно широкой стеной, построенной из дикого камня и земли. Кое где даже сохранились зубцы, и части прохода на стене. Забравшись туда, Витус представлял себя древним рыцарем, мысленно проваливаясь в детство. Ближе к болотам, как ни странно, целых сооружений нашлось больше, но вскоре этому нашлось объяснение. Пока же маленький исследователь облюбовал полузатопленную галерею, где вполне можно было купаться, в далеке от любопытных глаз. Правда тут с ним случился один странный случай, едва не закончившийся трагично. Так Вит однажды во время купания, зацепился ногой за какие-то тряпки и решительно не мог выпутать ногу, только каким-то чудом ему удалось выбраться, вытащим и свои путы. Как оказалось на берегу – он застрял в куске рыболовной сети. И Вит не стал её выбрасывать, а у него тут же появилась идея, как её использовать.
А ещё, маленький Вит на правах «младенца» вполне мог присутствовать возле купели, когда женское население изволило «принимать ванну», ну или проще говоря – купаться в жаркие дни. Сказать, что он испытывал наслаждение от созерцания убогих, тощих, заросших грубыми волосами и с отвисшими сиськами дам – так нет, он испытывал к ним отчаянное отвращение, а мамаша продолжала таскать с собой чадо, дабы оно тоже могло искупаться под присмотром. Больший интерес у мальца вызывали округлившиеся отроковицы, но тут ему следовало сохранять осторожность, чтобы организм не показал своё через чур раннее взросление.
А вообще в таком первобытном поселении взросление девочки определялось не столько её возрастом, сколько сроком прихода месячных и общим внешним видом. В основном, лет в тринадцать девочки уже ходили со своими ляльками за спиной, а к двадцати выглядели как старухи и имели не менее пяти детей в целом, если считать тех, что умерли, не пережив младенчества. Общая статистика была три к пяти, так что минимум по два-три ребёнка бегало возле каждой двадцатилетней «старухи». Про красоту такой «женщины» и говорить не приходилось. Редкие волосы, дай бог половина зубов, вытянутый живот, отвисшие сиськи… Местным красавицам было чем похвастаться. Потому Витус предпочитал сбегать от матери и купаться самостоятельно, благо что плавать он уже научился. Мозг сам подсказывал ему что делать.
И тут Витус сильно рисковал, так как никто из поселян не обладал такой способностью. В случае попадания в воду, они как правило тонули, с девяностопроцентной вероятностью. И если бы кто-то увидел, как Витус плавает, то его подарили бы духам воды, чтобы задобрить их, и чтобы они не забирали других. Так что ему приходилось быть осторожнее, чисто на подсознательном уровне. Он как-то спросил у отца: «Почему ты не умеешь плавать?», и тот на полном серьёзе ответил – духи воды сильно возмутятся, если человеки начнут плавать, уподобившись рыбам и духам, и они расстроятся. Расстраивать духов Витус не собирался, а потому если и плавал, то только