Туда никто особо не стремился, опять-таки – нырять и плавать местные не умели, а Витус в силу размера и способностей вполне мог поднырнуть в узкую затопленную щель двери, а затем в своё удовольствие купаться в свете чудом уцелевших витражей. Может они были очень искусно сделаны, а может просто материалы были достаточно грубыми и толстыми, чтобы выдержать века забвенья. Витус целыми днями сидел в старом городе, изучая затопленные галереи и подвалы, и это было вовсе не просто так. Он наблюдал за тем, как местные быстро насобирали денег, и решили тем самым все свои проблемы. А Витус слышал всякие байки и сказки о жизни за оградой, и ему страсть как захотелось посмотреть – что там. А ещё ему говорили, что там есть красивые женщины, но они все Альвы, хотя по большому счёту ничем от человеков не отличаются.
А ещё Витусу было очень тесно в его маленьком, детском тельце. Он уже точно ощущал себя как минимум взрослым мужчиной, но вот это тельце… Он реагировал на обнажённые тела, даже таких убогих как в поселении, женщин, от хотел съесть большой стейк, и залезть какой-нибудь красавице под юбку, и если покопаться в мозгах этого мальца, то можно было бы сильно удивиться. Сначала он думал стать старейшиной, и построить внутри поселения цивилизованный город, но однажды заметил, как один из местных подтирает задницу рукой, а потом просто помыв её в луже продолжил заниматься своими делами – у него отпало всяческое желание перевоспитывать это стадо. Зато желание вырваться росло с каждым днём. Для этого требовалось три совершенно простых и очевидных вещи. Первое – ему нужно вырасти, хотя бы лет до десяти-одиннадцати. Именно в этом возрасте мальчики поселения чаще всего начинали жениться, хотя девочки выходили замуж чуть по старше, где-то на год, на два, но от этого идея остепениться в столь юном возрасте совершенно его не радовала. Да и будет странно выглядеть, если четырёхлетний пацан начнёт вдруг торговаться со скупщиком хлама.
Второе – ему нужны деньги, а найти их он собирался именно под затопленными развалинами города. Сейчас он не мог донырнуть до нужных ему мест. Высота потолка была не менее десяти метров, и такому лёгкому телу с маленькими лёгкими было бы сложно и остаться при этом в живых. Ну и третье – ему нужно просто выжить. Лечить его ни ко не собирался, и если он заболеет в поселении даже банальной простудой, то это скорее всего перерастёт в пневмонию и всё. А потому нужно научиться лечить себя. И именно с этого малой решил начать. Кроме того, тут были не редки драки, за еду, за женщину, просто от обиды, и заканчивалось это частенько плачевно. Тут правили законы джунглей, а потому победителей никто не судил. Смог отбить чужую бабу – молодец, а то, что при этом убил соперника, что ж, так устроен мир. Одним едоком меньше.
А потому Витус постоянно тренировался. Он иногда вспоминал какие-то движения, направленные или на блок удара, или на поражение соперника, постепенно он учился выстраивать и комбинировать движения и удары. Он не знал, что память его души постепенно выдавала ему информацию из другого мира, но ему это и не нужно было. Смог защитить себе – молодец. Для своих тренировок Витус выбрал площадку одной из полуразрушенных башен. Наверх никто не лазил, по той причине, что часть конструкции потолка была сделана из дерева, и выдержать взрослого человека не могла в принципе, но Витус чувствовал там себя великолепно. Кроме того, он нашёл на плоской крыше обломок дротика со ржавым, но ещё грозным наконечником. Осколком камня он вычистил посадочное отверстие и запихал в него кусок палки, получив таким образом подобие короткого боевого копья. И теперь он размахивал этим своим боевым копьём-посохом имитируя удары, и с каждым движением они становились всё более резкими и чёткими.
Ещё Витус начал замечать, что узнаёт некоторые растения, и даже как будто знает свойства некоторых из них. При нечаянных ссадинах ему начал сильно помогать подорожник, а когда болел живот то он находил душицу, тысячелистник или девясил, благо в этих местах эти травы также произрастали. Частенько он делал себе отвар из пижмы, очищая свой организм от неизбежных в таком мире паразитов. В общем и целом, в свои четыре с небольшим года он вполне мог себя прокормить и защитить, но этого было мало, и ждать ещё оставалось долго.
Витус не мог дружить и играть с местными детьми. Хотя-бы из-за того, что они были достаточно тупыми и не развитыми. О чём мог с ними разговаривать человек со взрослым разумом? Вот именно поэтому постепенно наш малыш Витус стал отшельником. Его никто особенно не искал. Отцу было банально некогда. Либо конкурент появится, либо на вече посчитают, что нужно принести его в жертву по очень важной причине. Маме тоже было некогда. Она либо трахалась с папой, либо рожала, либо выкармливала очередного ребёнка, между делом занимаясь не хитрым хозяйством, так что отсутствие лишнего шкета под ногами только облегчало ей жизнь. Потому пацан быстренько нашёл себе более-менее целое помещение, повыше над землёй, и с помощью своего копья (отделив древко можно было применять наконечник как неплохой нож) нарезал болотной ивы и сплёл подобие щитов, которыми закрыл дырявые стены. Позже он обмазал их болотной грязью, очень похожей на красную глину, и тем самым утеплил помещение. Сказать, что зимой в этих краях было очень холодно – нельзя, но лучше всё-таки иметь укрытие. Из многочисленных камней он сложил себе печку, на которой и делал себе нехитрую еду. В основном съедобные коренья (рогоз, дикий лук, дикая репа), и пойманную в многочисленных водоёмах рыбу.
Рыбу он ловил, выставляя в заводях кусок рыболовной сети, что нашлась под развалинами лачуги, и несмотря на древний возраст эта сеть оставалась невредимой и очень прочной. По крайней мере порвать или разрезать своим ножом он её не мог. Мальцу было невдомёк что он нашёл. Но позже эта сеть сослужит ему добрую пользу. А пока он ловил ей рыбу и был вполне доволен своей жизнью. Над печью он сделал большую камеру, закрываемую старой доской, и излишки рыбы теперь коптил, чтобы был запас «на чёрный день». Однажды, ковыряясь в очередной подтопленной клетушке наш малыш нашёл два странных предмета. Они напоминали ему литые