Хмыкнув, Уортли перешагнул порог и оказался в огромном, гулком холле высотой в два этажа. Справа угрюмо чернел зевом громадный камин, сложенный из валунов, а слева уходила вверх добротная лестница, вознося исшарканные деревянные ступени.
– Там они, – повел стволом вверх Элмер Сакетт, стажёр, вполне созревший до статуса младшего агента.
Молча кивнув, Дэниел замешкался.
– Элмер… – потянул он соображая. – Мне говорили, что ты тоже неплохо говоришь по-русски…
Сакетт польщенно улыбнулся.
– Ну-у… Не так, чтобы неплохо… – заскромничал он. – Просто я с детства хожу в православную церковь, а там много русских эмигрантов… Вот и выучился как-то. Писать не умею по ихнему, а поболтать – это пожалуйста!
– О`кей… – Уортли и сам толком не понимал, отчего он так резко изменил свое прежнее решение – лично допросить Валькенштейна. Однако ему было привычно доверять собственной интуиции. – Вот что, Элмер. Сейчас мы оба поднимемся в спальню, но допрашивать будешь ты.
– Да, сэр! – возликовал стажер. – Я не подведу, сэр!
– Пошли, – усмехнулся Дэн, подумав, что обращение «сэр» ласкает слуховой нерв…
Вдвоем они поднялись на галерею. Уортли вывернул подшлемник-балаклаву и натянул на голову, немного стесняясь идеи оставаться неузнанным теми, кто пойман и связан. Но ведь возможны варианты…
Молча он прошел в хозяйскую спальню. Одно окно смотрело на горы, другое – на луга. У стены качали маятником старинные напольные часы.
Старший агент скривил губы: этакий агрегат – в спальне?
Всю ночь – метроном под ухом. Тик-так, тик-так…
«Идиотство», – решил Дэн, и остановился, глядя на Валькенштейна.
Тот сидел, развалясь в кресле. Его щиколотки были привязаны к резным ножкам в форме львиных лап, а руки примотаны к фигурным подлокотникам. Откинув голову на спинку, изредка моргая, Давид безучастно глядел в потолок.
Его суровое, жесткое лицо совершенно размякло, выдавая дряблость, а зрачки замерли в полнейшем равнодушии. Валькенштейн даже стажера Хартнелла в упор не видел, хотя тот крутился вокруг пленника, налепливая на него датчики, цепляя микрофон, линкуясь с ноутом и цифровым диктофоном.
– Готов, Родди? – шепнул Уортли.
Родерик Хартнелл поспешно выпрямился.
– Да, сэр! Включать?
Дэн кивнул, присаживаясь в уголку, и подал знак Элмеру.
По-прежнему воодушевленный, Сакетт бодро спросил по-русски:
– Давид Маркович, вы меня слышите?
– Вполне, – безразлично вытолкнул Валькенштейн.
– На кого вы работаете? – ляпнул Элмер.
Пленник скупо улыбнулся:
– На КГБ СССР.
Уортли моментально напрягся, чуя прилив злой радости, а Сакетт подрастерялся.
– Постойте… – выдавил он. – Но Советский Союз развалился чуть ли не тридцать лет назад!
– Это у вас его развалили, тут, в «Гамме», – апатично сказал Валькенштейн, – а у них чекисты живут и здравствуют.
– У них – это где? – резко спросил Элмер.
– В «Альфе», где же еще… – пожал плечами Давид Маркович.
– Вас завербовали насильно?
– Нет, я сам напросился. Мой оперативный псевдоним – «Воланд»! – с тенью гордости ответил Валькенштейн. – Служу в Четвертом главном управлении, в Службе Безопасности Сопределья.
– Сопределье? А это что еще такое?
Уортли слушал, испытывая блаженство – былые сомнения развеивались, а неуверенные суждения подтверждались и косвенно, и напрямую, показаниями свидетеля.
– Сопределье… – затянул агент «Воланд». – Это такая сингония миров. Как звезды кучкуются в галактики, вот так же и совмещенные пространства собираются в сингонии… Сопредельные, то есть соседствующие миры. В нашей сингонии их пока четыре открыли – «Альфу», «Бету», «Гамму» и «Дельту»… Кстати, в «Бете» есть свой СССР, и там тоже КГБ! Страшно, фэбээровец? – захихикал Давид. Округлив глаза, он зловеще прошептал: – Кэй-Джи-Би! У-у-у! Хи-хи-хи!
Отвеселившись, Валькенштейн снова впал в безучастие.
– Кто ваш начальник? – строго спросил Элмер.
– Марина Теодоровна Исаева, полковник. Кстати… КГБ рулит тоже женщина – Елена фон Ливен. Княгиня! Ее сиятельство… Ну, они-то обычные люди, как мы, а в агентах, знаете, кто? Паранормы! Загипнотизируют на счет «раз»! Или вылечат…
– Паранормы… – пробормотал Сакетт. – Ага… А как вы связываетесь с «Альфой»? У вас, вообще, есть связь?
– Ну, куда ж разведчику без связи? – утомленно вздохнул Давид Маркович. – Где-то в горах, – кивнул он на окно, – в верховьях Фоссил-Крик, спрятан трансконнектор. Там пещерка такая, удобная. Сведения я передаю по радиофону… Вон он, на столе. Радиофон… М-м… Ну, это что-то вроде наших айфонов, только покруче…
– Э-э… – робко вмешался Хартнелл, переводя взгляд с Дэниела на Элмера. – Я ничего не понял, но… Если ранчер про свой сотовый, то он с кем-то связывался, когда мы ворвались в спальню!
– Ага… – обеспокоился Сакетт. – Давид Маркович, а с кем вы разговаривали сегодня утром по радиофону?
– Да ни с кем, – пожал плечами Валькенштейн. – Просто передал сигнал SOS… Мол, вычислили меня, провалился агент «Воланд»…
– А ответ был? – вскочил Элмер.
– Был… Опергруппа из «Альфы» прибудет через… – связанный сонно осмотрелся, пока не сфокусировал взгляд на колыхании маятника. – Через полчаса… Узнаете, что такое Кей-Джи-Би!
Увидав, какую нервную суету подняли «Джи-мены», Валькенштейн радостно заржал.
– Шутка! – выдавил он, скисая от смеха.
Успокаиваясь и подавляя желание врезать кулаком по наглой морде Давида Марковича, Уортли вышел на галерею. Из соседней спальни выглянул Висенте Ромеро, узнал Дэна, и поспешно выбрался весь, прикрыв дверь за собою.
– Интересные новости, шеф, – сообщил он, зябко потирая ладони. – Стало понятно, отчего сеньора Фуэнтес наплевала на долг и присягу! Цэрэушники… Дези зовет их не иначе, как «уродами и придурками»… Так вот, в ЦРУ задумали устроить в Китае самую настоящую биологическую диверсию! Осенью, в октябре, в каком-то, там, Ухане пройдут VII Всемирные военные игры. Вот тогда-то китайцам и завезут опасный вирус, специально выведенный в Форт-Детрике! Фуэнтес, по ее словам, взбесила «потрясающая тупость» ее коллег, ведь «нулевой пациент», подцепивший «специальную хворь», скончался в Штатах, и был американцем!
– Та-ак… – севшим голосом протянул Дэниел. – И?..
– …И она передала образец вируса Валькенштейну! Где-то на днях…
– Понятно… – выцедил Уортли. Он поманил пальцем Сакетта, а когда тот вышел к нему, шепнул: – Порасспрашивай «Воланда» насчет вируса.
– Да, сэр!
Резво вернувшись, Элмер задал вопрос, и Давид Маркович безразлично шевельнул плечом.
– Ну, да… – вымолвил он. – Получил и передал, кому надо.
– Но зачем? – фэбээровец недоуменно задрал брови. – Они там, мы здесь!
– Дурак ты… – устало вздохнул Валькенштейн. – Здешние уроды, по выражению Дези, захотели устроить «биологический Чернобыль» в Китае, вот только ума им не хватило понять, что эпидемия легче лёгкого превращается в пандемию! Причем для всех миров Сингонии, потому как вирус не признает ни границ, ни самих «граней миров»!
Уортли сделал жест, понятый Сакеттом.
– Отсюда – подробнее, – надавил Элмер.
– Да ради бога… – пожал плечами агент «Воланд». – Границы миров не абсолютно герметичны. На микроуровне