— Ты бы эту пукалку убрал, сынок, — добродушно велел он. — Толку от нее?
— С такого расстояния я легко попаду из этой пукалки тебе в глаз, — заметил Каменев, не шелохнувшись. — Так что не бузи. Ты кто?
— Я? Я-то здесь сторож. А вот ты кто? И что здесь происходит?
— Сторож? — с сомнением переспросил Каменев и усмехнулся. — Лапшу мне на уши не вешай! Я знаю местного сторожа. И это точно не ты!
⁂
От слов Киры у Маши перехватило горло. Ее всю словно парализовало, даже сердце, казалось, замерло, и на какое-то время она провалилась в воспоминания о прошлом. В тот дождливый день, когда она приехала в лагерь, желая убедиться в сплетне, рассказанной ей одной из участниц съемочной группы, вернувшейся в Москву вместе с основной ее частью.
Она тогда впервые воспользовалась машиной каршеринга. Не была уверена, что пойдет выяснять отношения, поэтому не хотела, чтобы кто-то в таком случае заметил ее визит. Но Крюков, направлявшийся в лагерь примерно в то же время за своей заначкой, по всей видимости, все же видел ее и узнал. Наверное, разглядел ее в салоне, а она его даже не заметила.
Но это, должно быть, случилось уже на обратном пути. А до этого она увидела сквозь лобовое стекло, как сначала Вадим скрылся в глубине лагеря, а потом и Смолина. Маша вышла из машины и отправилась следом, держась на безопасном расстоянии.
Она действительно видела их через окно. Как они целовались, как Вадим прижимал Смолину к стене, бесстыдно скользя руками по ее телу, забираясь ими под одежду. Ей тогда очень захотелось прикончить обоих. Она стояла, смотрела и фантазировала, как зарубила бы обоих, будь у нее топор.
Но топора у нее с собой не оказалось. И взять его она нигде не могла. Как верно заметил Стас, пожарные щиты уже тогда были пусты.
— Нет, нет! — крикнула Маша Кире. — Ты ошибаешься! Я не убивала его. Я никого не убивала! Я просто ушла тогда. Мне нечем было их убить! Да я бы и не смогла… Я просто уехала!
— Неужели? — едко отозвалась Кира. — А что произошло, когда ты шла к машине? Помнишь? Помнишь, кого ты встретила?
Маша вновь погрузилась в воспоминания. На этот раз о том, как торопливо шагала обратно к воротам. Дождь лил на нее сверху, снизу обувь промокла, поскольку она не разбирала дороги, шла сквозь заросли травы и наступала в лужи. Глаза заволакивали слезы, и она почти ничего перед собой не видела. Она бы и не заметила слегка подвыпившего Беркута, если бы тот ее не окликнул:
— О, Мария Викторовна! Какими судьбами? Вы ж вроде не участвуете в этом проекте? Или я чего-то не знаю? А может… Точно! Мужа навестить приехали, да? Или проконтролировать?
Его голос звучал насмешливо, издевательски. Вероятно, об изменах Вадима знали все. Возможно, Беркут просто был еще не в курсе, что новая пассия Вадима — его девушка. Потому что выражение его лица изменилось, когда Маша бросила ему в ответ:
— Лучше бы ты свою потаскуху контролировал!
Его глаза моментально налились кровью.
— Где они? — процедил Беркут.
— Поищи в дальнем корпусе…
Она тогда сказала это, подумав: «Пусть хоть он ему морду набьет… за нас обоих». Села в машину и уехала.
— Рудин видел, как Беркут побежал в сторону корпусов. И, конечно, все заметили, что прежде из компании исчезли Вадим и Смолина. Пошутили, посмеялись. Лопатин махнул рукой, мол, не его проблема: все, что хотел, он уже переснял. Ему не было дела, если актеры теперь подерутся. Только мне было дело, — тихо и как-то обреченно рассказала Кира.
Она замолчала, словно ожидая от Маши какой-то реакции, но той нечего было сказать.
— Я защищала его как могла, — тоскливо продолжила Кира. — Когда этот идиот Колосов наехал на Вадима, я разобралась с ним.
— Разобралась? — охнула Маша, слишком удивленная, чтобы промолчать. — Что значит — разобралась?
— Убила его, — усмехнулась Кира. — Я умею убивать по-разному, в том числе и бескровно. Отец вырастил меня в одиночку и многому научил. Бардак остался, конечно, но это оказалось даже кстати: все решили, что Колосов устроил погром, прежде чем уйти… Вот только тогда я не успела… Я не знала, в каком корпусе искать эту троицу, а когда нашла, Вадим был уже мертв. Беркут со своей шалавой обсуждали, что делать, чтобы он не сел. Про таких, как он, говорят: сила есть — ума не надо.
— Значит, Беркут убил Вадима? — сквозь слезы уточнила Маша.
— Вроде как случайно… Ударил слишком сильно, а тот неудачно упал. Но это не имело значения. Я наказала их обоих. И Беркута, и его девку. С ней проблем не возникло, а этот козел едва не отбился, умудрился меня зацепить моим же ножом. Но я его перехитрила. А в итоге все вышло как нельзя лучше. Когда мы спрятали тела, именно благодаря пролитой мной крови меня тоже записали в жертвы.
— Живая спряталась среди мертвых, — пробормотала Маша, вспоминая слова Стаса. — Ты сказала — мы. Кто «мы»? Кто был с тобой?
— Это неважно, — заявила Кира. — Важно, что теперь и ты за все заплатишь. Ты сейчас в промышленном холодильнике, который находится в погребе, о котором никто не знает. Примерно в таком же месте мы спрятали тогда тела, и сколько бы полиция ни лазила в лагере, они их так и не нашли. Тебя тоже не найдут. Выбраться ты не сможешь, а твоих криков никто не услышит. Холодильник герметичен, а это значит, что через какое-то время там кончится кислород, и ты мучительно сдохнешь. Но до тех пор у тебя будет время раскаяться в содеянном. Это не поможет, конечно, но, говорят, так легче уходить. Не знаю, не проверяла. Счастливо оставаться, Мария Викторовна.
— Нет! — крикнула Маша и застучала кулаками по тому, что предположительно было дверцей холодильника. — Нет, не оставляй меня здесь! Кира!
Та не отозвалась. Где-то наверху хлопнула дверь… или, скорее, крышка того самого погреба. Потом что-то заскрежетало. Возможно, передвигаемая мебель, большая и тяжелая. И все стихло.
В темноте и духоте Маша осталась совершенно одна. Ее действительно похоронили заживо.
⁂
— Это и правда сторож, — возразил Стас, с трудом приподняв голову и посмотрев на старика. — Он встречал нас, я видел. Оставил Маше ключи. Она связывалась с ним… Контакты дал владелец лагеря…
Каменева это не убедило.
— Год назад сторож тут точно был другой. Мы много общались, я его запомнил.
— Павел Евгеньевич, надо думать, — усмехнулся старик. — Так он уволился. Вскоре после того, что