Представляю себе эту картину, и мне тоже становится смешно.
— Наверное, это было очень, очень забавно, — замечаю я.
— Нет, не очень, — возражает юноша.
Пропускаю эту реплику мимо ушей. Главное, обнаружилось, что мы с ним, несмотря на некоторую разницу в происхождении, вполне себе родственные души. Одобрительно хлопаю ладонью о ладонь парня.
— Узнаю братский почерк! — с уважением говорю я. — Я когда-то сам тащил всё, что попадё т под руку. У нашего отца, например, скипетр украл.
— Да ты что?!
Теперь наступает очередь Персея поражаться.
— И он это тебе спустил?
Меня смешит его наивность. Мальчишка всё-таки ещё очень юн.
— Ну, в шутку, конечно, — поясняю я. — Потом вернул. А ещё я крал трезубец у Посей дона, щипцы у Гефеста, пояс у Афродиты, лук у Аполлона, меч у Ареса… Могу ещё много чего перечислить.
— Ничего себе!
Персей определённо смотрит на меня с восторгом.
— Ты просто растёшь в моих глазах! — говорит он вполне искренно. — Стало быть, мошенникам и ворам ты тоже покровительствуешь?
— Ну, в определенном смысле… — снисходительно улыбаюсь я.
— Ладно, не тушуйся. — Парень простосердечно хлопает меня по плечу.
Я вижу, что мы наконец-то нашли с ним общий язык.
— Меня это мало волнует, если честно, — продолжает он.
И тут же с неподдельным интересом спрашивает:
— А что ещё ты крал?
— Чего только не крал! — говорю чистую правду. — Коров, например.
— И много коров?
Глаза у юноши аж загораются.
— Расскажи!
— Пятьдесят, — скромно говорю я. — Тоже, кстати, у Аполлона. Можно сказать, я с этого начал. Ребёнком ещё был.
— Хорошее начало, — замечает Персей.
Он устраивается поудобнее и готовится слушать.
Я понимаю, что если я сейчас начну рассказывать ему в подробностях всю эту красочную историю про коров, то мы так с места и не сдвинемся. А время-то не ждёт, у меня ещё полно поручений.
— Послушай, речь сей час не обо мне.
Я сажусь рядом, дружески обнимаю парня за плечи.
— Что было дальше с этими граями? Давай, выкладывай! Ты прямо моя земная копия, как я вижу.
Персей польщённо усмехается. Комплимент явно попал в цель.
— Ну, в конце концов вернул я им этот единственный глаз, — охотно рассказывает он, — после того, как они мне выложили все подробности местонахождения своих младших сестё р — горгон. Так что спасибо тебе, конечно, но я теперь точно знаю, куда направляться.
— Это хорошо, — одобрительно киваю я и наконец перехожу к делу. Подтаскиваю поближе мешок, с которым прибыл, и начинаю его развязывать.
— Тем не менее, я надеюсь, ты не откажешься от подарка богов.
Персей с интересом следит за моими манипуляциями.
— А что за подарок?
— В этом мешке лежат таларии.
— Таларии? Это что ещё такое?
Ничего себе… Парень не знает элементарных вещей. С другой стороны, откуда ему знать. Он, небось, даже в школу не ходил. Бесцельно болтался там по Серифу. Может, впервые в жизни делает что-то осмысленное.
— Это крылатые сандалии, — сообщаю я неучу.
— А зачем они мне? — наивно спрашивает юноша.
Сдерживаю улыбку, чтобы его не обидеть. Надо же быть таким бестолковым.
— Ты сможешь летать, — терпеливо поясняю я.
— Летать?
Видно, что он просто потрясён.
— Я?
— Ну да. Именно ты.
Вынимаю из мешка таларии и протягиваю Персею:
— Примерь.
Он тут же начинает примерять их.
— А важно, левая или правая?
— Нет, нисколько. И даже размер неважен. Таларии адаптируются под любую ногу.
— Да, действительно, — поражается Персей. — Вроде подошли. Сидят как влитые.
— Так и должно быть. А теперь вставай на ноги и… летим!
Мы отрываемся от земли и взлетаем метра на три над землёй.
— Здесь пока остановимся, — говорю я.
Зависаем в воздухе.
Персей горящими глазами смотрит вниз.
— Ну как? — спрашиваю. — Разве это не чудесно — воспарить надо всем! Взлететь высоко-высоко.
— Как высоко?
Персей переводит взгляд вверх, на небо.
— Туда, к вам, на Олимп?
Я опять улыбаюсь. Папа Зевс, как всегда, прав. Этого парня, безусловно, надо контролировать, иначе может таких дров наломать, что потом не разгребёшь.
— Нет, что ты, так высоко не стоит, конечно, — объясняю я. — Это чересчур. Это может кое-кому не понравиться. Летай… поближе к земле. Давай спускаться. Попробовал — и хватит.
И мы опускаемся на землю.
Персей садится, снимает таларии и аккуратно ставит их рядом с собой.
— Значит, лететь… — раздумчиво произносит он.
— Разумеется, — подхватываю я. — А как иначе можно добраться до острова, по-твоему? Либо плыть, либо лететь, других вариантов нет. Плыть опасно, можешь нарваться на каких-нибудь морских чудищ. А в воздухе ничего такого нет, всё видно издалека…
— Пожалуй, ты прав. — соглашается Персей. — Это неплохой подарок. Я, наверное, им воспользуюсь. Попытаюсь взлететь, как ты говоришь, над всем этим… Спасибо.
Ну наконец-то парень говорит хоть что-то разумное. То есть он не совсем неуправляемый. Это хорошо. Но он должен чётко понимать, от кого и что зависит в его судьбе.
— Это не меня надо благодарить, — поправляю я. — Я только посланец.
— Ну, неважно, — пожимает он плечами. — Передай папе, что я искренне ему признателен.
Пристально смотрю на него, но на этот раз никакого сарказма, к счастью, в глазах не вижу.
— Хорошо, передам. Да, кстати. Когда таларии больше тебе не понадобятся, я их заберу.
— А-а. Так это и не подарок вовсе.
К Персею возвращается его ироничный тон.
— Мне их просто напрокат дают, правильно?
Я вздыхаю. Меня немножко утомил наш разговор, если признаться. С этим юношей надо всё время держать ухо востро.
— Ну, я бы не стал так жёстко формулировать, — мягко говорю я. — Денег же с тебя никто не требует. Тебе просто пытаются помочь. Кстати, там, в мешке, ещё шапка есть. Если ты её надеваешь, тебя никто не видит. Становишься совсем незаметным, понимаешь?
Персей заглядывает в мешок.
— Ага, вон она. А сам, интересно, я при этом вижу что-то?
Моё терпение вот-вот лопнет. Но я себя сдерживаю. Парню просто пора повзрослеть. Полагаю, что порученная ему миссия должна в этом помочь.
— Если честно, я не знаю, я не пробовал, — отвечаю не без раздражения. — Но шапка, безусловно, хорошая, ценная.
— Тоже напрокат? — уточняет он.
На секунду я даже теряюсь от этого юношеского напора.
— Ну да… Просто поносить.
— Понял. Вот что такое настоящая щедрость богов. Благодарствую. Это всё?
Делаю вид, что не слышал эту полную сарказма реплику. Бедная Даная! Наверное, нелегко ей приходилось, пока он рос. Но надо уже заканчивать эту бодягу.
— Там ещё адамантовый серп, — деловито сообщаю я. — Будь осторожен, он очень острый. Я его в тряпочку завернул.
— Серп? — удивляется Персей.
Смотрю на него