Но она должна была пойти с ним, по крайней мере, сегодня, пока жена не придумает, как отпроситься с работы до конца недели.
Они ехали на машине в Ведомство по Делам Цензуры, и на лице Нового Цензора, уставившегося на дорогу пустым взглядом, выступили бисеринки пота.
Они ехали по улицам, окруженным гигантскими небоскребами, он попросил малышку закрыть глаза – последнее, чего ему сейчас не хватало, так это еще одного приступа паники. Вдруг кто-то решит донести на ребенка? Может быть, администратор или служащий на входе, а может, сам Первый Цензор? Кто-то из них может просто позвонить по горячей линии и сообщить о ребенке с признаками родительского пренебрежения, и Общество Защиты Детства приедет и заберет ее в Реабилитационный центр. Много лет назад его дальняя кузина потеряла там дочь. Ее отвезли в центр, и она так и не вышла. Никакое лечение не помогло бы, случай был слишком запущенный, сказали родителям специалисты Центра. Она не выжила. Потом родителям выдали брошюры, в которых говорилось, как пережить боль утраты и вернуться на путь Позитивного Реализма. Рождение новых детей признавалось самым быстрым и эффективным лекарством от горя. Также рекомендовалось стать волонтером и продолжать трудиться. Теперь у кузины уже четверо детей, все они носят одежду цвета хаки, любят ходить в школу и стали скаутами. Идеальные дети, готовые жить в будущем. И, разумеется, у них нет никаких хвостов.
Он никогда не сомневался в действенности государственной программы. В пользу ее эффективности говорили все доходившие до него новости об исключительных успехах, достигнутых правительственными лабораториями в области исследований развития. Воображение действительно угасало и исчезало, это доказывало, что если контролировать обстоятельства жизни человека, то можно придать его развитию определенное направление. Можно поощрять существование Новых Людей без воображения и с ограниченным набором желаний и гарантировать отсутствие у них всяких ненужных размышлений о смысле жизни.
Невозможно не любить Правительство, которое так старается сделать нас счастливыми. Да и кто он такой, чтобы нарушать правила существующей Системы? Он всегда верил: Система знает, что делает, она работает на благо таких, как он. Новый Цензор не сомневался, что его разум свободен от нечистот Старого Мира, от революционных мыслей любого рода. Он никогда не был поклонником демократии или цифровой революции. В далекую эпоху интернета глупость бесконтрольно распространялась по свету. Каждый обладал знаниями, а значит, каждый обладал властью. Он не хотел возвращаться в те времена, тогда мир был намного сложнее, чем сейчас. Однако ему была невыносима мысль о том, что он может потерять своего ребенка, ведь его дочь никак не могла быть одной из тех раковых опухолей, о которых предупреждало Правительство, – ей всего пять лет! Дайте ей время, и она научится жить правильно. Да, нужно только дать ей еще немного времени.
От этих мыслей Цензора начало потряхивать. Никогда еще он не был так напуган – он даже не заметил танцующего на тротуаре сумасшедшего. А дочь в это время сидела на заднем сиденье и расспрашивала своего плюшевого волка о бабушке, которую тот съел. Волк оправдывался, что бабушка была очень вкусной. Новый Цензор решил прервать этот нелепый разговор. Ему нужно было подготовить дочку к посещению Ведомства.
– Папе нужно, чтобы ты помогла ему с несколькими вещами, – сказал он, – если кто-нибудь спросит тебя, почему ты сегодня не в школе, скажи, что у тебя болит живот.
– Но он у меня совсем не болит.
– А ты притворись, что болит.
Новый Цензор с трудом мог поверить в то, что просит своего ребенка соврать. Ну что же он за отец? Он прикусил нижнюю губу – вот теперь у него действительно начнутся сложности.
– Теперь у меня в животе сидит бабушка, и она меня пинает! – пожаловалась его дочь.
– Да, да, конечно, но, пожалуйста, не вздумай говорить ничего подобного в присутствии других людей. А если кто-нибудь спросит, почему ты надела костюм принцессы или почему у тебя на волосах детская присыпка…
– Это порошок фей.
– Ты просто скажи им, что твоя хорошая одежда в стирке и что мама не постирала ее вчера, потому что приболела.
– А почему ты не постирал мою одежду, папа?
– Потому что стиральная машина сломалась.
Дочь медленно кивнула, сбитая с толку его указаниями:
– Я думала, ты работаешь в каком-нибудь веселом месте.
Она вытерла вспотевшие ладони о коленки.
– Кто тебе такое сказал?
– Кролик.
Что за чушь! Кролики еще не пробрались в его дом, ведь так? Просто дочке снова привиделось. Вчера какой-то кот велел ей выбросить в мусорный ящик целую курицу-гриль. Позавчера она разговаривала с голубями. А за день до этого пыталась подружиться с божьей коровкой! Когда-нибудь все эти тревожные симптомы постепенно сойдут на нет, однажды девочка навсегда избавится от своего дурацкого обезьяньего хвоста.
3
Обливаясь холодным липким потом, он подошел к входу в Ведомство по Делам Цензуры, держа дочь за руку. Он заметил в глазах сотрудников недоумение, словно они увидели, что его ребенок разгуливает с висящими до пупа соплями. Осуждающие взгляды, натянутые улыбки. Даже уборщик держался отстраненно. Конечно, ведь Новый Цензор – плохой отец и угроза для общества. В этот момент ему подумалось, что было бы замечательно, если б его дочь действительно обладала сверхъестественными способностями и могла становиться невидимой. Это бы все решило. Но реальность – кирпичная стена, твердая и непоколебимая. И все же, если реальность столь незыблемая, то почему дочь не видит ее?
Колени его дрожали, ладони стали влажными от пота, однако Новый Цензор решил продолжить путь. Он приветствовал всех и улыбался, как никогда раньше; он вспомнил Секретаря и проклял про себя гадкого старика и его секреты. Новый Цензор решил, что ему следует быть дружелюбным абсолютно со всеми, ведь иначе кто-то может разозлиться и сообщить куда следует о том, что по Ведомству разгуливает девочка, похожая на обезьяну.
Он никогда раньше не вкладывал в руку уборщика чаевые, не говорил секретарше на входе, что коричневая оправа очков очень подходит к цвету ее глаз. Клерку из администрации, с которым они столкнулись в коридоре, он дал пройти только после того, как сказал, что тот выглядит так, будто похудел по меньшей мере на пять ратлей[3], хотя тот был настоящим мамонтом. Цензор расточал лесть каждому встречному, прокладывая путь к своему Департаменту. Его дочь увидела в другом конце коридора кролика и уже хотела броситься ему навстречу, однако отец за руку втянул ее