Макс и Зоя извинились и пошли к Саше — рослой женщине у сцены. Она была женственной копией Макса, светловолосая и потрясающе красивая, в платье без бретелек цвета румян. Бриллианты сверкали на ее шее и запястьях, и даже отсюда Лия увидела огромный алмаз в ее кольце.
К Саше подошел мужчина в смокинге — высокий и широкоплечий, мужественный и по-своему красивый. Он притянул Сашу к себе и что-то прошептал ей на ухо, от чего она захихикала и покраснела. Она казалась счастливой. Еще одна пара искренне влюбленных.
Лия почувствовала зависть. Не желая, чтобы Шариф заметил ее реакцию, она прошла к открытым балконным дверям и вышла на террасу. Было холодно. Яркий и гламурный Лондон сверкал под луной. Лия всегда любила этот город. Но ее душа жила в пустыне.
Она так погрузилась в свои мысли, что не слышала, как Шариф появился рядом с ней.
— О чем задумалась?
Она посмотрела на него, высокого, жизнерадостного и красивого в смокинге, пожала плечами и снова посмотрела на Лондон.
— Я думала о городах и пустыне. Я скучаю по ней. Только в пустыне я чувствую себя как дома, хотя она может быть очень негостеприимной.
Шариф положил руки на стену террасы.
— Ты скучаешь по лошади и птице?
Она кивнула:
— Я чувствую себя в пустыне по-настоящему свободной.
Он повернулся лицом к ней.
— Когда мой отец отправил наемников, чтобы похитить меня, я долго винил пустыню. Как будто она предала меня, не защитила. — Он поморщился. — Пустыня для меня как живая. — Он усмехнулся. — Но я уже давно ее простил.
— Она яркая и полная жизни, но она может мгновенно вскружить голову. Однажды я попала в песчаную бурю, это было самое жуткое время в моей жизни.
Какое-то время оба молчали.
— Ты говорил, что стал управлять отцовским бизнесом, потому что ты ответственен за него и своих братьев. Но я сомневаюсь, что тебе было легко наследовать бизнес человека, которого ты так ненавидел.
— Нелегко, — признал Шариф. — Сначала я презирал компанию, потому что я презирал все, к чему прикасался мой отец. Я думал, его бизнес — пустой мир, полный тщеславных людей. Но потом я посмотрел счета и финансовые отчеты. Сначала я восстановил компанию, затем оценил всю индустрию. Я считаю, в мире должны работать солидные бренды, как в моде, так и в искусстве. Мы предлагаем нечто новое и вдохновляющее. Мне кажется, мы сделаем много хорошего, изменив ситуацию к лучшему.
Лия молчала, желая, чтобы Шариф продолжал.
— У нас был стажер в одном из офисов в Южной Африке. Он вырос в нищете. Его мать убирала в домах богачей и приносила домой журналы «Вог». Для молодого парня-гея, у которого не было ничего другого, эти журналы стали порталом в другой мир, где он представлял себя иным. — Шариф горделиво посмотрел на Лию. — Несколько месяцев назад он стал лучшим мужским дизайнером года.
Лия улыбнулась:
— Мне нравится эта история.
Люди в зале начали аплодировать.
— Нам пора вернуться, — сказала она.
Но Шариф взял ее за руку и притянул к себе.
— Давай останемся здесь. — Он снял пиджак и накинул его ей на плечи. Окруженная запахом и теплом его тела, Лия отмахнулась от забот и решила насладиться моментом.
Позже ночью, вернувшись в квартиру, они долго и страстно занимались любовью, забыв обо всем, а потом долго лежали на кровати рядом, стараясь выровнять дыхание.
Лия была совсем не готова к предстоящему разговору, поэтому вздрогнула, когда Шариф вдруг заговорил с ней.
— На самом деле Каллаган не зря охотится за сенсацией. Я планирую уничтожить «Маркетти групп».
Шокированная, Лия повернулась к нему лицом.
— Что-что?
Шариф не смотрел на нее.
— Я собираюсь стереть «Маркетти групп» с лица земли. Именно над этим я работаю. Я сделаю компанию такой мощной, какой она не была при отце, а потом распродам ее по частям, пока его наследие не перестанет существовать. Весь успех, какого он добился благодаря женщинам, которых он соблазнил и обокрал, будет забыт.
Лия замерла.
— А как же все то, что ты мне рассказал об индустрии?
— Это не повлияет на отрасль в целом. Да, это спровоцирует волнения, но бренды будут и дальше существовать. Только не под именем Маркетти.
— А вдруг они не выживут без твоей поддержки? — Лия подумала о женщинах, которые работали в парижском ателье.
— Поэтому я хочу убедиться, что у нас сильная позиция. Все бренды и лейблы будут желанными прибыльными предприятиями.
Лия приподнялась на локте.
— А твои братья? Они ведь не знают о твоих планах?
Шариф откинул покрывало и плавно встал с кровати. Он подошел к комоду, вытащил оттуда спортивные штаны и надел их. Подойдя к окну, он скрестил руки на груди.
Лия села, подтянув колени к груди. Внезапно ей стало холодно.
В конце концов, он сказал:
— Нет, они не знают.
— Потому что ты им не доверяешь?
Он обернулся.
— Не доверяю. Хотя мы с ними обо всем договорились, я не уверен, что они не пойдут против меня. А я не могу этого допустить. Не сейчас, когда я подобрался так близко к цели. Они ненавидели нашего отца так же сильно, как и я. Мать Никоса покончила жизнь самоубийством из-за своего мужа. Доменико превратил жизнь Макса и его сестры в ад, пока их мать крутила романы и в конце концов развелась с ним. Но они не останутся без компенсации. Они будут миллиардерами, несмотря ни на что.
— Почему ты не поговоришь с ними? — произнесла Лия. — Можно не рассказывать им все, а только прощупать почву. Ведь они этого заслуживают.
Она видела, как напряжен Шариф.
— Они сразу обо всем догадаются. Они не идиоты.
Лия подтянула простыню к подбородку, чувствуя себя незащищенной.
— По-моему, ты их недооцениваешь. Я думаю, им можно доверять. Разве они не вошли в совет директоров, когда ты предложил им это сделать? Они помогли тебе развивать компанию.
— Они помогали мне развивать компанию…
Шариф так сильно обиделся, что ему показалось, будто он вот-вот развалится на части. Слова Лии били по его самому уязвимому месту. И он понятия не имел, что заставило его рассказать ей об этом.
В глубине души он знал: Лия права. Но он так долго был один, живя планами уничтожить имя и наследие своего отца, что не желал, чтобы все его планы