Словно читая его мысли, Лия тихо спросила:
— Неужели ради этого ты согласишься разойтись со своими братьями?
— Да, — ответил он быстро и решительно, но почувствовал, как у него пусто на душе.
Он всегда считал, что разрыв между ним и его братьями — неудачный исход, но прошедшие годы он, Никос и Макс все больше и больше тяготели друг к другу. Однако эта сентиментальная чушь не должна помешать ему осуществить то, что он задумал.
Лия вылезла из постели и надела рубашку Шарифа.
— Я приму душ и лягу спать. Спокойной ночи, Шариф.
Он смотрел ей вслед, и ему было не по себе. Всю свою жизнь он был уверен, что поступает правильно. Наконец у него появилась возможность отомстить.
И все же теперь он видит только широко раскрытые глаза Лии, укоризненно смотрящие на него. И слышит ее мягкий голос.
Он снова повернулся к окну и выругался. Лия отвлекала его от дел. Будь она проклята за то, что она не стала той женой, которая была ему нужна. Ей следовало быть ненавязчивой и незаметной. Но Лия будоражит его воображение всякий раз, когда он смотрит на нее.
Рядом с ней он не только разоткровенничался, но и стал сомневаться в том, что его планы верны.
Даже горячий душ не согрел Лию. Она закуталась в махровый халат и свернулась калачиком на диване в своей спальне. Амбиции Шарифа отомстить за свою мать и уничтожить отца, рискуя оттолкнуть своих братьев, должны были шокировать Лию, но этого не произошло. В конце концов, он был готов жениться на незнакомке исключительно ради того, чтобы получить преимущество и реализовать свои амбиции.
От мысли о том, что Шариф так долго несет тяжелое, ядовитое бремя мести, она вздрогнула. Но ведь ему намного тяжелее, чем ей. Шариф прожил один намного дольше ее. И он никому не доверял.
Повинуясь инстинкту, Лия вернулась в комнату Шарифа. Его не было в постели. Потом она услышала шум воды и поняла, что он принимает душ.
Расстегнув халат, она позволила ему упасть на пол и открыла дверь. Шариф стоял, упершись руками в стену и опустив голову. При виде его сердце Лии сжалось.
Войдя в душ, она встала между Шарифом и стеной. Сначала он напрягся и уставился на нее так, словно не верил своим глазам. Она положила руки ему на грудь, поднялась на цыпочки и поцеловала в губы. Сначала он не ответил, но потом резко обнял и приподнял над полом.
Она обвила его торс ногами, упираясь спиной в стену. Он провел рукой по ее груди, потом наклонил голову и обхватил губами напряженный сосок.
Он медленно вошел в нее, и она затаила дыхание. Он двигался мучительно неторопливо, словно наказывая Лию за то, что она вынудила его сделать признания, которые он не хотел делать.
Манхэттен
Шариф сел на заднее сиденье машины и взял мобильный телефон. Он написал сообщение Лие:
«Еду домой».
Помедлив, он нахмурился и переписал сообщение:
«Еду в квартиру».
Лия превратила его мозги в кашу. После той ночи в Лондоне, почти три недели назад, они не обсуждали его планы. Когда той ночью Лия пришла к нему в душ, Шарифа охватило столько противоречивых эмоций, что он чуть не прогнал ее. Но потом она прикоснулась к нему, и он лишился силы воли.
Следующим утром он испытал такой покой, какого не испытывал никогда.
Его телефон звякнул — пришло сообщение от Лии:
«Молодец».
Он улыбнулся.
«Я буду молодцом. И тебе понравится».
«Обещания, обещания…»
Сообщение от Лии сопровождалось смайликом с выпученными глазами.
От желания у Шарифа закипела кровь. Улыбаясь, он подумал, что заставит Лию заплатить за свою дерзость.
Прошедшие три недели были напряженными. Шариф посетил несколько мероприятий вместе с Лией и обнаружил, что она вполне освоилась в его мире, общается с людьми и не требует его поддержки. Во всяком случае, теперь он стремился быть рядом с ней как можно чаще, и ему не нравилось, что он так быстро к ней привык.
Однажды на вечеринке он обнаружил, что Лия разговаривает по-арабски в углу зала с семидесятилетним профессором о Тараке. Как-то в конце рабочего дня она пришла к нему в офис с билетами на бродвейское шоу. Сначала Шариф хотел отказаться, зная, что у него полно работы. Но Лия выглядела такой удрученной, что он согласился.
Шариф не помнил, когда в последний раз ходил на шоу, которое не было премьерой или частью гала-вечера. Он не подозревал, что обычный поход в театр будет таким приятным. Хотя, по правде говоря, он получил больше удовольствия от наблюдения за Лией, которая наслаждалась шоу.
А теперь он едет домой пораньше, потому что весь день не мог выкинуть из головы утренний образ Лии. Она была сонной и сексуальной, со спутанными волосами.
Она не спала в своей комнате с тех пор, как они вернулись из Лондона. Она ночевала в спальне Шарифа. Ничего подобного у него не случалось ни с одной женщиной. Но он быстро понял, что ему нравится, когда Лия разбрасывает вещи по его комнате. Ее кремы и лосьоны стояли в его ванной. Аромат ее духов витал в воздухе.
Шариф снова нахмурился. Чем скорее он избавится от влечения к Лие, тем лучше. Осталось немного до того дня, когда он объявит о продаже «Маркетти групп». А сейчас он отвлекается на Лию, чтобы не думать о своих братьях.
Автомобиль подъехал к дому, и Шариф почувствовал растущее предвкушение.
Непривычное ощущение. Раньше он осторожничал и не впускал женщин в свое личное пространство.
Как только он вошел в дверь, его окутали запахи Аль-Мурджа и пустыни.
Он снял пиджак и ослабил узел галстука. Осмотрев квартиру, пошел на запах — на кухню. Он приготовился к встрече со своим поваром, но на кухне была Лия. Она была в джинсах, просторной рубашке, босая, с волосами, собранными в свободный пучок.
Она слушала джаз и напевала себе под нос. От запаха еды у Шарифа потекли слюнки. Он услышал аромат специй и лимона.
Он понимал, что не должен радоваться домашнему уюту. Это было против условий их брака. Но соблазн оказался слишком велик.
Лия почувствовала присутствие Шарифа, обернулась и увидела его в дверях. Ее сердце сжалось, она смутилась, хотя это было нелепо после того, что они вытворяли прошлой ночью.
— Привет.
— Ты готовишь?
Лия улыбнулась.
— Я понимаю, почему ты стал генеральным директором.