— Может быть, нам стоит собрать образцы для Хрипунца, — неуверенно спросил Ангреаш, — вдруг, когда мы вернёмся, он сможет что-то по ним определить?
— И во что ты будешь собирать эти образцы? — насмешливо спросил Йохалле, — у нас нет ни бутылок, ни склянок. Алхимика, у которого они могли бы быть, с нами нет. А тащить с собой эти вонючие куски в тряпках я точно не хочу.
— Да и не нужно это, — добавил Сареф, — Хрипунец — сильный менталист, он может просто посмотреть воспоминания кого-то из нас — и, если ему что-то известно, он об этом скажет.
— Секундочку, — прервал их Эмиль. При этом его голос не изменился, но воздух вокруг словно похолодел и загустел, — что ещё за Хрипунец?
— Ну, как же, — Сареф с недоумением на него посмотрел. Впрочем, пару секунд спустя он осознал, что, действительно, это имя ни разу не прозвучало ни в поместье Эмиля, ни на границе с кланом Ювенаро, — кем, по-твоему, может быть стревлог, который нашёл и одолел сразу двух Теневых Символов? Только ещё более сильный Теневой Символ.
— Понятно, — отрывисто ответил Эмиль, после чего развернулся, — я немедленно возвращаюсь назад!
— В смысле? — растерялся Сареф, — ты же обещал помочь нам, ты не мо…
— ЗАМОЛЧИ! — Эмиль, повернувшись, выхватил катану, которую теперь держал у горла Сарефа. Мало того, он смотрел на него настолько холодным презрительным взглядом, что даже Сарефу стало не по себе, хотя его сейчас мало что могло смутить, — ты выманил меня из моего поместья, где остались мои жена и дети, в то время как по землям клана Агруменаш ходит главный ненавистник человеческой расы по всей Системе, ещё худший, чем был Бреннер Кожеголовый! И после этого ты ещё смеешь что-то мне говорить! Я сказал — я возвращаюсь назад немедленно, и вы пожалеете, если встанете у меня на пути!..
Глава 1.9
Глава 9.
Сареф ничего не говорил. Стоило позволить Эмилю слегка спустить пар. Если уж он, с его-то самоконтролем, настолько вышел из себя, что приставил оружие к горлу — стоило дать ему время успокоиться. При этом Эмиль продолжал смотреть на Сарефа своим невероятно странным взглядом… в нём почти не было злости, гнева, ненависти… в нём было только чудовищное, опустошительное разочарование, и, стоило признать, даже на него это производило впечатление.
— Эмиль, дай мне пять минут, чтобы объясниться, — тихо сказал Сареф, — я даю слово: твоим близким ничего не угрожает. Если бы это было не так — я бы тебя честно об этом предупредил.
— Как они могут быть в безопасности? — холодно спросил Эмиль, — если он…
— Вот поэтому я и прошу тебя дать мне несколько минут, — сказал Сареф.
— Три минуты, — процедил Эмиль.
— Так уж получилось, что в клан Агруменаш Хрипунец попал с моей подачи, — заговорил Сареф, — когда я выполнял особое задание на Островах Теневых Символов — то встретил там его. Мне удалось перехитрить его и заточить в особый артефакт. Сначала я хотел просто избавиться от артефакта — но потом понял, что не имею на это права. Хрипунец сделал много нехороших вещей, в том числе, и стревлогам — и я решил, что будет справедливо, если судить его станут они.
— Но так получилось, что в пути я кое-что узнал о нём, — продолжал говорить Сареф, — он поделился со мной своими воспоминаниями. И я совершенно уверен, что эти воспоминания подлинные, он тогда был полностью ограничен в своих возможностях. Он показал мне, что был сыном рабыни в торговом караване. Он показал мне, как его мать ежедневно избивали за недостаточное усердие. Как она плакала — и защищалась своим ребёнком от побоев. Как его навсегда разлучили с матерью… когда ему не было даже пяти лет. Ты ведь знаешь, в каком статусе были стревлоги до того, как получили свои земли, не так ли? Полагаю, отлично знаешь. А если перемножить это ещё с участью раба — вырисовывается не самая приятная картина, ты не находишь?
— Какое это имеет значение? — холодно спросил Эмиль, — мне жаль, что у него было такое детство, но это не оправдывает тех зверств, которые он учинил после того, как вырос!
— Так он не на всякую деревню нападал, — хладнокровно ответил Сареф, — а только на те, в ком жили члены этого самого каравана, которые не стеснялись пользоваться рабским трудом бесправных на тот момент стревлогов. Так что — не нужно грести всё под одну гребёнку. Звучит это, конечно, на первый взгляд, страшно: он вырезал целую деревню, какой зверь, какая мразь, да его самого убить мало. А потом выясняется, что в этой деревне было полно воров, убийц, насильников, работорговцев… и их дети, которые сейчас весело бегают и играют в игрушки, завтра станут точно такими же ворами, убийцами, насильниками и работорговцами. Потому что они будут брать пример с мамы и папы. После этого их уже не так жалко, согласись.
— Но даже если отбросить всё это, — Сареф мягко отвёл катану Эмиля в сторону и подошёл к нему почти вплотную, — если бы ты был на его месте. Если бы у тебя в пять лет отняли твою маму, единственное, единственное, что у тебя было в этом мире — разве ты после этого не мстил бы?
Эмиль молчал почти целую минуту. Он так ничего и не ответил… но то, что он после этого убрал катану в ножны, было красноречивее всяких слов.
— Я не буду врать тебе, что он как-то сильно изменился или раскаялся, конечно, это не так, — жёстко продолжил говорить Сареф, — я не имею привычки держать своих друзей за дураков, поэтому я говорю то, что сам считаю правдой. Однако же сейчас серьёзно изменились обстоятельства для самого Хрипунца. Стревлоги вернули свои земли