Одного горга я всё же потерял, канал связи с ним обдало кипятком, выворачивая наизнанку и наполняя рот желчью.
Но фигура патриарха рода из бесцветной обрела кроваво-чёрную ауру, а значит, проклятье сработало. Но этого было мало. Второй такой возможности устранить врага нашего рода у меня не представится, потому я направил своего двойника завершить начатое. Сдавать его властям я не собирался. Крылогрив приземлился рядом с корчившимся в судорогах телом. Изо рта у Игната Сергеевича шла пена, а глаза закатились словно во время припадка. Рядом рычала пара моих израненных горгов, из ран у них сочилась кровь, видно, что стреляли в упор, но свою задачу они выполнили. Левая рука Светлова превратилась в лохмотья, из неё натекла уже лужа крови. Сами же горги ослабевшие хоть и тянули из меня силу для восстановления, но не усердствовали, будто понимая, что она мне ещё пригодится. Я погладил из по шипастым головам, прежде чем склониться над Светловым и добить его. Чего я не ожидал, так это того, что, вступив в лужу его крови, меня затянет в его кошмар.
* * *Кхимару не вмешивался. Достаточно уже было и того, что он отправил под предводительством Малявана и Кродхана собственных химер. Правда, действовали они тоже исключительно для отвлечения внимания. Едва начали использоваться пустотные гранаты — это ужасная придумка нового человечества, — он тут же принялся их отзывать для того, чтобы его храбрые воины не лишились души и не были поглощены этим пустотным полем. В отличие от Юрия, овеществлять своих химер он не мог и потому в безмагическом пространстве ему нечем было поддерживать собственный легион. Да и был ли это легион? Так, всего лишь его остатки. Потому Кхимару отозвал своих детищ, но Кродхан с Маляваном не вернулись. Запитанные на источник Юрия, они отправились страховать его двойника.
Кродхан даже видел, пробираясь внутрь территории завода и зачищая остатки защитников, как двойник Юрия склонился над поверженным патриархом рода Светловых, но тут же рухнул как подкошенный. Брат рванул к нему, сперва опасаясь, что Светлов что-то сделал с ним. Но нет, судя по всему, парня по неопытности и после смешения крови затянуло в свежесозданную им для врага кошмарную реальность. Такое тоже случалось. Нельзя было требовать от неопытного неофита знаний и многотысячелетнего опыта. Удержать контроль собственным разумом в собственном теле он смог бы — сила воли позволяла, а вот удержать контроль сознания через двойника оказалось ему не по силам, и его попросту выдернуло в другую реальность.
Уже одно то, что демонстрировал Юрий, оправдывало все самые смелые надежды. Проблема была ещё и в том, что те же горги, потеряв прямое управление разумом и сознанием своего создателя, вдруг начали вести себя агрессивно. Более того, они не признавали Кродхана с Маляваним и принялись отгонять их от потерявшего сознание двойника хозяина. Пока они защищали создателя, откуда-то взялась японка в бело-голубом кимоно и утащила Юрия на территорию завода. Отреагировали они слишком поздно, и химеры, и демоны рванули внутрь, когда двойника Юрия уже пристегнули блокираторами к алтарю, отчасти похожему по строению на цветок лотоса с лепестками. Тот не подавал никаких признаков жизни либо сознания, а вокруг чёрных каменных «лепестков» лежали трупы с торчащими из груди рукоятями кинжалов.
Кродхан попытался было сунуться внутрь и вытянуть двойника Юрия, но Кхимару пришлось отозвать его:
— Нет, двойник — это допустимые потери. Главное, что он жив. Не суйся. В безмагической зоне ты значительно сильнее тратишь его резерв и силы на поддержание физической формы. Отступи.
Кхимару отдавал приказ, взвешивая все за и против. Да, он старательно вливал Юрию алхимию сквозь стиснутые зубы, видел, как сосредоточен его невидящий взор, как покрылся морщинами его лоб. Видимо, что-то такое он видел в кошмаре у Светлова, что его необычайно заинтересовало. Но сражение ещё не было закончено, и Юрий — сильный мальчик, и он выберется из ловушки, как только почувствует опасность для себя. Шоковая терапия на их неожиданного воспитанника действовала лучше всего. Безопасность его тела они обеспечили, но самим войти в малый алтарный зал Махашуньяты среди чёрных базальтовых камней с жертвенником демоны не могли. Это было бы равносильно потере всех сил и опустошению Юрия. Поэтому им пришлось просто ждать.
* * *Земля ушла у меня из-под ног. В следующий момент, сфокусировав зрение, я оказался посреди военного лагеря. Эту непередаваемую смесь запахов ни с чем не спутать: дым костров, кислятина застарелого пота, приторно сладкий вкус крови с нотками гноя сукровицы. Я, как сторонний наблюдатель, видел происходящее, но не спешил вмешиваться, как в случае с Климом Волошиным. Нас связало со Светловым накрепко его кровью, и я словно заботливый отец, ведущий дочурку в кафе со сладкой ватой, вёл патриарха вражеского рода сквозь его кошмар. Вот только здесь вместо кафе был расчерченный прямо на земле сложнейший конструкт. Вместо столика со стульями — окровавленный плащ, на котором лежало тело, отдалённо напоминающее моложавого Игната Сергеевича. Кожа на нём пузырилась, мышцы расползались, а кости рассыпались под воздействие не то кислоты, не то чего-то подобного в виде зеленоватой слизи. Светлов харкал кровью через оголённые челюсти и как будто выплёвывал изо рта розоватые куски остатков лёгких.
При этом я видел бабушку. Выглядела она чуть моложе, чем сейчас. Отчаянно жестикулируя, она твёрдой рукой, тем же жезлом, который постоянно висел у них на поясе, вычерчивала конструкт, распихивая ногами ошмётки тел, как звериных, так и человеческих, и пытаясь завершить схему узлов сложнейшего конструкта на пропитавшейся кровью земле. Я присмотрелся и с удивлением понял, что это не земля, а песок. Огромные слои песка. Ей помогало сразу несколько архимагов. По цвету аур удалось определить и старых знакомцев Волошина с Морозовым. Остальные были мне незнакомы.
Я оглянулся. Наверное, надо было посмотреть, что за конструкт вычерчивала бабушка с другими архимагами, но отчего-то мне казалось, что стоит мне спросить, она обязательно расскажет и покажет его. Меня сейчас интересовало больше другое. Я оглядывался по сторонам и видел картину измотанного, находящегося не одну неделю и даже не один месяц на марше войска: измученные, истрескавшиеся от жары лица, загорелая кожа, покрытая слоями грязи, пыли и песка, на данный момент ещё и крови. Ведь в армии были не только маги, но и простецы, и тем переходы давались куда как сложнее.