Мы прогуливаемся между розовыми кустами, усыпанными нежными цветами сотен разных сортов, и единственный звук, который слышно — это хруст гальки под нашими ногами. Наконец-то я могу ясно мыслить.
— Хочешь поговорить об этом? — мягко спрашивает Ронан, проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.
Я поворачиваюсь к нему.
— Мне тяжело видеть все это расточительство. Еда, к которой почти не притронулись. Платья, усыпанные драгоценностями. Я могу думать только о том, как моя семья едва выживала несколько месяцев назад. О том, на какие риски мы шли, чтобы прожить еще один день. О голоде, который по ночам сжимал мой желудок, будто пожирая его, и о том, как мои братья и сестры плакали от боли, пока не засыпали. Сколько еще семей живут так, в то время как здесь на одну вечеринку тратится столько денег. Они могли бы изменить жизни многих людей.
Ронан надолго замолкает.
— Я знаю, — наконец говорит он. — Я же говорил тебе, что ненавижу это. Все эти лорды и леди выставляют напоказ свое богатство, но когда я посещаю их земли, то вижу, что их люди живут в нищете. Однажды я займу положение, которое позволит мне положить конец всем этим банкетам и вечеринкам, которые устраиваются каждую неделю. Я буду вкладывать деньги в людей, фермы и предприятия, которые принесут всем работу и процветание, а не копить их, но сейчас я зависим от прихотей своего отца, — он отводит от меня глаза, и его плечи тяжело опускаются. — Я знаю, что нужно что-то менять. Я... прости, что...
Он не успевает договорить. Я бросаюсь к нему, сокращая расстояние между нами с такой яростью, что он отступает на несколько шагов назад, а я обхватываю его лицо ладонями и страстно целую.
Мы сливаемся в поцелуе, наполненным жаждой, которая росла в течение нескольких месяцев, его губы такие мягкие. Его запах, его близость и его руки, обнимающие меня за талию — это все, что я чувствую, когда наши миры сталкиваются. Ронан прижимает меня к своей груди и искусно приоткрывает мои губы своими, проникая языком в мой рот, нежно лаская его снова и снова.
У меня перехватывает дыхание, когда его руки скользят по моим ягодицам, приподнимая меня. Мои ноги сразу же обхватывают его бедра, благодаря разрезам на юбке я могу свободно двигаться, и он прерывает наш поцелуй настолько, чтобы сделать несколько шагов назад, открыть дверь в теплицу с бабочками и закрыть нас в ее уединении.
Глава 13
Наоми
Ронан прижимает меня спиной к колонне, и десятки встревоженных бабочек разлетаются вокруг нас. Мои ноги вновь касаются земли, но он тут же подхватывает одну из них, закидывает себе на бедро, и удерживает в этом положении. Я срываю с его головы шляпу, швыряя ее куда-то назад, и наконец снимаю проклятую маску с его лица. В его зеленых глазах пылает огонь, пока он делает то же самое со мной, замирая на миг, чтобы рассмотреть, как румянец подчеркивает мои скулы, а темные тени делают глаза особенно выразительными и большими.
— Как-то так получилось, Наоми, что сегодня ты еще красивее, чем обычно, — шепчет он, его пальцы скользят вдоль моей челюсти, а затем, приподнимают подбородок на встречу к нему. У меня в животе все переворачивается, когда он медленно наклоняется ко мне и завладевает моими губами. Все настолько реально, что теперь я точно уверена — это действительно он.
Я провожу пальцами по волосам, которые так хотела потрогать, и слегка прикусываю его нижнюю губу. Из его груди вырывается тихий вздох, а рука медленно сжимает мое колено, собирая в складки ткань платья. Я углубляю поцелуй, позволяя его губам забрать все, что он пожелает, в то время как мои руки скользят вниз по его груди, расстегивая одну за другой пуговицы сюрко и жилета, чтобы почувствовать его тело через тонкую тунику.
Ронан отрывается от моих губ, и я тут же ощущаю тоску по их теплу и страсти, пока он не начинает покрывать легкими поцелуями мою шею. Он прокладывает огненную дорожку на чувствительной коже, от мочки уха до ключицы, а после, к открытому плечу.
Я дрожу, наслаждаясь каждой лаской, запоминая ощущение его губ на моей коже. Он вновь берет меня за подбородок, и разворачивает лицо в другую сторону, чтобы повторить то же самое, но замирает у самого уха.
— Я слишком долго мечтал поцеловать тебя именно сюда, — шепчет он, и снова его губы касаются моей шеи. Я закрываю глаза и выгибаюсь к нему.
Его рука наконец поднимает подол платья до конца, скользит внутрь, обнажая кожу колена, очерчивая на ней медленные, сводящие с ума круги. От этих движений внутри меня разгорается пламя, желание охватывает с новой силой. Мне нужно, чтобы его руки были повсюду, но он все еще медлит.
Я сама пододвигаюсь ближе, прижимаясь к нему животом, заставляя его руку подняться еще выше, до середины бедра. Ронан делает рваный вдох, а затем снова целует меня в губы. Мое сердце замирает, и меня пронизывает волна удовольствия и предвкушения, когда я ощущаю его стояк, прижатый к моему животу.
Боги, он больше, чем я могла представить, и жгучее желание почувствовать его внутри сводит меня с ума.
Я убираю ногу с его бедра, кладу обе руки ему на грудь и заставляю сделать несколько шагов назад. Одним легким толчком я усаживаю его на скамью, стоящую за ним.
В тот короткий миг, пока стою над Ронаном, я успеваю насладиться его видом: одежда помята, волосы растрепаны, а его глаза смотрят на меня снизу вверх с настоящим благоговением. Он жадно впитывает взглядом каждую черту моего тела и с его полураскрытых губ срываются частые и тяжелые вздохи.
Я поднимаю подол платья, забираясь к нему на колени и закидывая лишнюю ткань за спину, чтобы сесть верхом, обхватив его. Мои ноги оголяются почти до середины бедер. Его руки обхватывают мою талию, и он снова тянется к моим губам — поцелуи становятся грубыми, страстными, жадными.
Его пальцы медленно скользят вверх, будто он нарочно дает мне время остановить его. Они едва касаются нижней части моей груди сквозь тонкую ткань, затем поднимаются выше, пока обе груди не оказываются в его ладонях. От чувства, которое возникает, когда он поглаживает мои соски большими пальцами, я отрываюсь от его губ, чтобы вдохнуть больше воздуха. Острые волны наслаждения накрывают меня с головой, и я не могу сдержать стон, который срывается с моих губ. Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться только на его прикосновениях.
Одна из его рук покидает мою грудь, медленно натягивая рукав платья, который и так уже открывает плечо. Ронан хочет видеть больше моего тела. Я слегка наклоняюсь вперед, позволяя ему стянуть ткань ниже, и в этот момент, случайно прижимаюсь к его твердому члену, от чего он застонал.
Этот звук — музыка для моих ушей. Думаю, я никогда не смогу насытиться им. Я улыбаюсь и снова прижимаясь к нему, долго, медленно и с большей силой, только чтобы услышать, как он ругается, и посмотреть, как румянец охватывает его лицо.
Ронан резко дергает мой рукав, и без того глубокий вырез становится скандально низким, обнажая гораздо больше. Когда он делает это во второй раз, я двигаюсь в противоположном направлении, и вся моя левая грудь выскальзывает из платья. Он быстро обнажает и вторую, а затем обхватывает их руками.
Он опускает лицо, оставляя дорожку поцелуев от моей шеи к груди, к соскам, ласково проводя языком по одному, а большим пальцем по другому. Все тело сотрясает дрожь, когда я выгибаюсь навстречу ему, сильнее прижимаясь. Я наслаждаюсь этим зрелищем — его прекрасное лицо утопает в моей груди. Мои пальцы вцепились в его плечи, как в спасательный круг.
Спустя целую вечность он отрывается от меня.
— Боги, ты чертовски сексуальная, — его взгляд скользит по моей обнаженной груди, по талии и по моим почти обнаженным ногам. Я наслаждаюсь этим вниманием.
Руками, дрожащими от нетерпения, я начинаю снимать с него одежду. Сначала расстегнутые сюрко и жилет, затем снимаю через голову тонкую тунику. Я провожу пальцами по его рельефной груди, той самой, которую столько раз тайком рассматривала, когда мы тренировались и он был без рубашки. Ронан улыбается мне, пока я исследую его тело, проводя пальцами по рельефным грудным мышцам и вниз по кубикам пресса.