— Пожалуйста, Наоми, не смотри на меня так, — говорит он, приближаясь, но его шаги нерешительны. — Поговори со мной. Всего несколько минут.
В его опущенных плечах, в том, как он держит свои руки, чувствуется глубокая печаль, говорящая о растущей между нами дистанции. Чувство, будто в грудь вонзили нож и провернули его.
Этот человек разрушит меня. Мое сердце бешено колотится, но я гордо поднимаю подбородок. Я не могу впустить его, не могу позволить ему снова прикоснуться ко мне.
Он делает еще шаг, и вдруг за его спиной открывается проход в двери.
— Нечего говорить, — произношу я и пытаюсь проскользнуть мимо него, чтобы вырваться наружу и больше не дать ему шанса найти меня. Ронан расставляет руки и ловит меня в свои объятия. Разница в силе очевидна, из-за этого он налегке затаскивает меня обратно в сарай.
Внутри меня поднимается паника, потому что я совершенно не могу себя контролировать в присутствии этого мужчины. Я готова как поцеловать его, так и убежать от него. Я сразу же начинаю извиваться в его объятиях, как будто от этого зависит моя жизнь, бью его по груди, пытаюсь оттолкнуть его руки, но он только сильнее сжимает меня. Я запрокидываю голову и толкаю обеими руками его грудь, но ничего не помогает.
— Ох, Наоми, перестань, — ворчит он, ослабляя хватку, но поворачиваясь так, чтобы я не могла пройти. — Тебе нужно поговорить со мной. Прежде чем я отправлюсь на охоту, прежде чем ты перейдешь в Иной мир.
При одном только упоминании о паломничестве все мое сопротивление исчезает, и я в конце концов прижимаюсь к его груди, обхватывая его плечи руками, как будто они — единственное, что держит меня на ногах. Руки Ронана сжимают меня, и я погружаюсь в тепло его тела и аромат цитрусового и сандалового дерева, исходящий от его кожи.
Я могла бы провести всю жизнь в этом положении. Ронан нежно целует меня в макушку, и этот поцелуй грозит разбить меня.
Меня охватывает глубокое желание поднять голову и поцеловать его губы, просто чтобы вновь почувствовать их сладость. Почувствовать их нежное прикосновение к моим. В голове мелькает воспоминание, как именно это будет.
Ронан снимет с меня брюки и посадит на скамейку, которую я только что почистила. Я дрожащими руками расстегну его штаны, и он возьмет меня прямо там, под свежесрезанными травами. Скорее всего, я испорчу их, выгибаясь и ударяясь телом о сушилку.
Боги, я так хочу узнать, каково это — чувствовать его огромный член внутри себя. Какие звуки он будет издавать, когда кончит в меня. Я могла бы принять его прямо сейчас, если бы захотела.
Внезапно, я отталкиваю его от себя, как будто моя кожа покрылась огнем, и мы оба делаем шаг друг от друга.
— Честно говоря, я не понимаю тебя, — его голос звучит грубо.
— Мы просто не можем, Ронан, — мои слова звучат жестоко. — Я не могу так продолжать. Не тогда, когда между нами ничего не может быть, — я замолкаю, когда истина этих слов ударяет меня, сдавливая горло и обжигая глаза. Нет избавления от всей этой боли, которая продолжает расти и гноиться. Даже смотреть на его красивое лицо — почти невыносимо.
— Послушай, Наоми, — он проводит рукой по волосам и отводит взгляд, чтобы скрыть свои стеклянные глаза. — Мы можем найти другой способ, чтобы наши отношения выходили за рамки обычного...
— Обычного секса, — холодно подсказываю я ему.
Он вздрагивает.
— Я знаю, что не должен был ухаживать за тобой. Прикасаться к тебе. Я знаю, что у тебя есть травма от того, как обращались с твоей матерью, и я сожалею об этом. Я просто не могу выбросить тебя из головы, Наоми, и не могу ясно мыслить, когда ты рядом. Я умру, если ты когда-нибудь навсегда покинешь это место.
Вина пронизывает меня волнами жара и холода, и я снова чувствую себя отвратительной шлюхой из-за того, что должна сделать. Но если это даст нам шанс... Нет, я не могу думать в этом русле. Нужно сосредоточиться на возможностях, которые даст мне магическая беременность. Нет гарантии, что к моему возвращению интерес Ронана не перейдет на другую женщину и я не буду слишком испорчена, чтобы быть достойной его.
Он хмурится.
— Я не хочу, чтобы ты отправлялась в паломничество, Наоми, если ты делаешь это ради меня. Некоторые женщины никогда не возвращаются. Я найду другой способ, — в его глазах читается страх. — Ни один мужчина не попросил бы об этом свою возлюбленную.
Я с трудом выдыхаю воздух.
— Только лорд может быть настолько высокомерен, чтобы думать, что женщина отправляется в паломничество ради него, — я выплюнула эти слова, и, боги, я так не думала. Ронан смотрит на меня, как будто я только что его ударила. — Я иду ради себя. Чтобы обрести силу. Ты должен оставить меня в покое, Ронан, — слова слетели с моих губ, когда я прошла мимо него и вышла за дверь.
Я успеваю сделать несколько шагов в сад, прежде чем он зовет меня, и я оглядываюсь.
— Наоми. Не думай, что я сомневаюсь в тебе, только потому что боюсь, но убедись, что паломничество это именно то, чего ты хочешь.
Мое сердце разбивается на кусочки от его доброты, даже в моменты, когда я меньше всего ее заслуживаю.
Он делает еще один шаг ко мне.
— Я буду продолжать платить тебе зарплату, пока ты будешь в Ином мире. Ты отправляешь две трети своей семье, верно?
Мои глаза затуманиваются, и он становится размытым пятном в дверях моего сарая. Я поворачиваюсь на каблуках и ухожу из сада, прежде чем слезы начинают течь. Никто не заставлял меня плакать целых десять лет. Никто, кроме этого человека.
Глава 17
Наоми
Ронан отправляется на охоту, взяв с собой почти всю нашу группу, кроме Кандры и Имоджен. Мне кажется, что я снова могу дышать, и что кто-то украл солнце. Неделя пролетает в мгновение ока, заполненная тренировками и теорией с Имоджен, а также моими дежурствами.
Когда Ронан возвращается, он не ищет меня. Мой последний сезон тренировок с гвардией Протектората Эплшилд заканчивается, а он даже не смотрит в мою сторону и не подходит ко мне. Мы не перекидываемся и словом. Именно об этом я его и просила, но из-за его отсутствия в моей жизни, во мне бурлит глубокое разочарование, которое я не могу выразить словами и из-за которого срываюсь на всех подряд.
Утро отправления наступает слишком быстро. Я принимаю ванну, а затем в оцепенении надеваю одежду — простая темно-зеленая юбка из легкой шерсти, хлопковая блузка и темно-красный кожаный корсет, на котором мои онемевшие пальцы неуклюже завязывают шнуровку.
Я обвязываю талию ремнем, к которому прикреплены кошелек и кинжал, а затем пристегиваю еще один маленький клинок к бедру. Это вся броня и оружие, которые у меня будут, когда я вступлю в царство нашего старейшего врага. Я накидываю на плечи алый плащ с меховой оторочкой, который мои друзья купили мне на день рождения, затем заплетаю свои длинные черные волосы перед зеркалом, завязывая их в сложный узел.
Я долго смотрю на свое отражение. На рубиновый кулон, который выглядывает из-под низкого выреза. Я никогда его не снимаю. Практичная прическа. Привычные высокомерно приподнятые брови и едва заметная морщинка между ними. Я оставлю эту женщину здесь, когда переступлю через портал. Я избавлюсь от всех своих проблем и травм. Там они мне не пригодятся.
Я пробегаю рукой по волосам, развязывая косу, пока черные локоны не рассыпаются по плечам. Я никогда особо не смотрела на себя в зеркало, не замечала их объема и шелковистого блеска. Я заплетаю только верхнюю часть волос, оставляя большую часть распущенной.
На комоде стоит баночка с красной помадой, и я наношу ее, прежде чем положить в сумку вместе с травами, повышающими плодовитость, веревкой для ловушек, проволокой и крючком для рыбалки, иглой, нитками и другими полезными вещами.
Кандра стучит в мою дверь, на ней похожий наряд: темно-синее платье и темно-зеленый корсет, волосы заплетены в четыре косы. В ее глазах горит огонек, и она болтает обо всем, что мы увидим, ведя меня по коридору.