Розалина дрожит в руках Наоми, но все равно умудряется плеваться ядом.
— Ронан потерял девственность со мной. Он тебе об этом рассказывал?
Я съеживаюсь от этих слов, но Наоми не теряет самообладания.
— Наверное, ты была ничем не примечательной, раз он уже забыл о тебе.
Розалина перестает сопротивляться, и Наоми отпускает ее.
— Не забывай, что через неделю твой дом будет подчиняться моему. Ты будешь давать мне присягу.
Я использую этот момент, чтобы подойти.
— Розалина, — резко говорю я, и обе женщины поворачивают головы в мою сторону. — Собирай вещи, ты уезжаешь сегодня вечером. Ты изгнана из замка Эплшилд до тех пор, пока не получишь письмо, отменяющее это решение, с подписями меня и моей будущей жены. То же самое касается твоей сестры и Кэтрин.
Розалина смотрит на меня влажными глазами, но ее манипуляции теперь легко просчитать. Я хмуро смотрю на нее.
— Тебе лучше поторопиться, пока я не вышел из себя и не приказал своим стражникам арестовать тебя за то, что ты наставила нож на члена моего дома.
Она бледнеет и убегает. Это зрелище доставляет мне некоторое удовольствие.
Я поворачиваюсь к Наоми и беру ее руки в свои.
— Ты в порядке?
На ее лице появляется медленная, ехидная улыбка.
— Это было почти слишком легко. Когда ты живешь такой жизнью, как я, ты ожидаешь от людей самого худшего. Честно говоря, я немного разочарована, — она поворачивает голову в сторону, где из скрытой ниши выходит Имоджен. — Мне даже не понадобилась помощь.
— Черт, Наоми, — Хендрик быстро переводит взгляд с нее на Имоджен и обратно. — Теперь я немного боюсь тебя.
— И правильно делаешь, — она дважды слегка и игриво шлепает его по щеке. Наоми обнимает меня за талию и ведет обратно на вечеринку. — Я не хрупкий цветок. Я могу справиться с несколькими придворными играми.
Я смотрю на нее с восхищением. Я никогда не встречал женщину, столь сильную и решительную. Она будет сражаться за нас всеми силами, и я буду сражаться вместе с ней. Не только в битвах с другими дворянами, но, и чтобы сделать ее счастливой, чтобы наши отношения всегда цвели, и чтобы поддержать ее, когда ей это нужно.
— Я думаю, у нас все будет хорошо, — говорю я, улыбаясь ей.
Глава 30
Наоми
Я сижу перед зеркалом в своих роскошных апартаментах и наблюдаю, как служанки возятся с моими длинными локонами. Кажется, что они вырывают их с корнями, когда плетут косу из верхней половины волос и вплетают в нее белые цветы и жемчуг. Я уже надела ожерелье матери Ронана, которое выглядит неуместно на моей шее, так как я одета только в тонкий шелковый халат.
За нами на манекене висит роскошное свадебное платье.
Юбки изготовлены из мягкой, прозрачной ткани, десятки слоев собраны так, что не дают даже мельком увидеть мои ноги. Подол каскадом спускается по полу, а края обшиты жесткой окантовкой, чтобы они завивались, создавая образ морской пены или облаков. Лиф украшен сложным узором из завитков и цветов, вышитых белым по белому.
Кажется, что оно должно принадлежать другой женщине, а не этой крестьянской девушке. Но, полагаю, я оставила ее позади, когда впервые переступила через портал.
В дверь стучат, и служанка открывает ее.
— Милорд! Вы не можете быть здесь сегодня утром! Это дурная примета.
Я не слышу его голоса, но очень хочу его увидеть.
— Впустите его, — говорю я, и служанки вокруг меня начинают хихикать, две из них берут платье и уносят его в гардеробную. Еще один момент, о котором я никогда не думала, что у меня будет.
— Оставьте нас на несколько минут, я хотел бы поговорить с Наоми, — доносятся до меня слова Ронана.
— Жених не должен видеть свою невесту до свадьбы, — бормочет служанка, но все уходят.
Я поворачиваюсь на стуле и вижу, как он прислонился к дверному косяку моей гардеробной, с самодовольной улыбкой на лице, впиваясь в меня глазами. Шелковый халат настолько тонкий, что просвечивает все изгибы моего тела, включая соски, а его подол доходит только до середины бедер. Я встаю, прекрасно понимая, что он на мгновение раздвигается еще шире и открывает еще больше.
На моих губах появляется самодовольная улыбка, когда его глаза жадно впитывают всю обнаженную плоть.
Я подхожу и кладу руки ему на грудь, скользя ими вниз, чтобы поиграть с бронзовыми пуговицами на его парчовом жилете.
— Тебе нравится то, что ты видишь? — я поднимаю взгляд, видя огни возбуждения в его глазах.
— Очень, — он погружает большие пальцы в вырез моего халата, касаясь ключиц и проводя руками по всей длине ткани, скользя по моим соскам и останавливаясь там, где завязан пояс. Мой живот сжимается в надежде, что его ловкие пальцы быстро избавятся от препятствия, но они остаются на месте.
Я судорожно выдыхаю.
— Ты сказал, что хочешь подождать до дня нашей свадьбы, но никогда не говорил, когда именно это будет, — я наклоняю голову в сторону кровати, видимой через соседнюю дверь.
— Тебе так не терпится?
— Ты даже не представляешь.
Ронан улыбается мне, но, к моему разочарованию, делает шаг назад. Он выглядит просто потрясающе. Его золотистые волосы аккуратно причесаны и доходят до ушей.
Весь его наряд выполнен в цветах дома Эплшилд. Изумрудно-зеленый сюрко, подчеркивающий его квадратные плечи и узкую талию, с дюжиной бронзовых пуговиц спереди, окруженных сложной вышивкой. На манжетах рукавов бронзовой нитью вышиты ветви яблоневых листьев. Его жилет из зеленой и бронзовой парчи, а бриджи облегающие и изумрудно-зеленые.
Я хочу снова прикоснуться к нему, сорвать с него эту одежду, чтобы заново открыть для себя то, что скрывается под ней. Я делаю шаг к нему, но он останавливает меня, положив руку мне на плечо.
— На самом деле я пришел сюда, чтобы поговорить, — говорит Ронан с болью в голосе. — И я не хочу испортить твою красивую прическу перед церемонией. Если ты подойдешь ближе, я потеряю контроль и сорву с тебя этот халат.
Моя улыбка становится шире.
— Мне бы это понравилось.
— Это не поможет, Наоми, — по его лицу проходит тень, и охлаждает страсть в моей крови.
Я плотнее затягиваю ткань халата, закрывая вырез и скрывая ноги, но его взгляд сосредоточен на том, как халат скользит по моим соскам и обтягивает грудь.
— Это тоже, — его голос хриплый.
— Ты хотел поговорить? — напоминаю я ему, беру за руку и веду к дивану, где сажусь ему на колени. Руки Ронана сразу же ложатся на обнаженную кожу моих бедер.
Он отводит от меня взгляд, и когда снова смотрит на меня, в его глазах читается уязвимость.
— Я хочу убедиться, что ты не передумала. В своей жизни ты была вынуждена делать так много вещей. Я хочу, чтобы ты свободно сделала это выбор. Я хочу, чтобы ты свободно выбрала меня.
Я смеюсь, затем кладу руки по обе стороны его лица и крепко целую его в губы. — Я бы выбрала тебя тысячу раз, Ронан. Я убила ради тебя.
Острая боль пронзает мою грудь. Я убила человека, который владел другой половиной моего сердца, и с тех пор каждый день пытаюсь забыть Ниссиена, чтобы отдать всю себя Ронану.
Неважно, что каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту, потому что этот момент снова и снова повторяется в моих кошмарах. Что я скучаю по нему, несмотря на то, каким ублюдком он был в конце.
Я впаду в глубокую депрессию, если буду слишком долго зацикливаться на этом, а я не хочу начинать свой брак с Ронаном таким образом.
Во мне начинает нарастать кипящая ярость, но не только на Ниссиена, а на всех фейри, которые думают, что могут навязывать свою волю женщине и держать ее в плену. Что они могут просто брать, и отправлять в самое темное царство то, что хочет супруга.
Лицо Ронана выглядит более уязвимым, чем когда-либо, когда его глаза смотрят в мои.
— Мы еще не говорили об этом, Наоми. Я хочу начать наш брак с чистого листа. Я хочу, чтобы мы всегда были честны друг с другом, доверяли и любили.