***
Наша процессия выехала из замка чуть позже полудня. Сэр Алдред ехал впереди, прямая спина, взгляд — цепкий, как у хищника, скользил по опушке леса. Он высматривал любую опасность, которая могла поджидать нас за деревом или кустом. Его люди — молчаливые, вооружённые, опытные. Эва держалась рядом со мной, тихо шепча что-то под нос, а Леннокс вел наблюдение, будто записывая увиденное прямо глазами.
Дороги... если это вообще можно было назвать дорогами.
Вблизи замка они ещё держались — утоптанная земля, кое-где старые доски, подгнившие и скользкие. Дальше — просто промятые колеи, где телега могла завязнуть по ось. Камня не было вовсе, а мостки — редкие и шаткие, словно сделанные в спешке.
— Так дело не пойдёт, — буркнул Леннокс, поджав губы. — Такие дороги герцогу точно не понравятся. Но я не могу решать этот вопрос без герцога, а перед вдовствующей герцогиней отвечает этот Кервин.
Я посмотрела вдаль, где туман стлался по болотистой низине.
— Не делайте пока ничего. Наблюдайте. Слушайте. Составьте отчёт, если хотите. И, да, герцогу написать можно. Но пока не более. Мы с Эвой поедем в город. У нас там дело. Вернёмся — займёмся этим. — сказала я, используя это время, чтобы продумать наши следующие шаги.
В деревне, куда мы прибыли ближе к вечеру, воздух пах дымом, навозом и печёной репой. Мы снова встретили знакомого старосту — среднего роста, с крепкими руками и тенью усталости на лице.
— О, ваша светлость... — Он поклонился, но взгляд свой не отводил, смотрел прямо на меня. — Не ожидал увидеть вас снова так скоро.
— Мы хотим услышать всё, что вы бы хотели нам сказать. Без прикрас.
Он вздохнул, почесал в затылке.
— С деньгами туго. Н людей нанимать — сложно. Грабежи случаются. Молодёжь в город уходит, поля обрабатывать тяжело. Инструменты ломаются, почва забита. А налогов не меньше, чем было. Даже больше.
— Вы всё ещё вносите то, что указано? До конца сезона, правильно? — спросила его я.
— Вносим, миледи, куда деваться. Но старики гнутся, молодёжь злится. И если дальше так пойдёт… Что же будет … —сказал староста, пока не опомнился, что жалуется семье герцога на решения принятые этой семьей. Он с опаской посмотрел на нашего начальника стражи и его людей.
Процессия медленно ползла по неровной, заросшей дороге. Колеса телег то и дело подпрыгивали на корнях, а копыта лошадей глухо стучали по утрамбованной земле. Чем ближе мы подъезжали к границе, тем сильнее сгущался воздух. Здесь пахло сыростью, древним камнем и чем-то ещё… неестественным. Гнетущим.
Мы остановились у полуразрушенного участка стены. Крепостная кладка, некогда гордая и монументальная, теперь местами зияла дырами. Каменные блоки были покрыты мхом, кое-где провалились бойницы. Одна из сторожевых башен выглядела так, будто могла рухнуть от сильного порыва ветра. Дороги к этой части укреплений фактически не было — лишь вытоптанная полоса, по которой иногда проходили патрули. Ни склада со снарядами, ни постов снабжения. Пустота.
Я велела Эве остаться с телегой, а сама поднялась по покосившейся лестнице на смотровую башню. Доски скрипели под ногами, но выдержали. С вершины открывался вид на Дикие Земли. Темные. Бескрайние. Тихие. Но не пустые.
Я прикрыла глаза — и как маг, почувствовала пульсацию. Земля за стеной была пропитана тягучей, вязкой энергией. Чёрные нити силы тянулись от основания стены туда, в безмолвные глубины лесов и скал. Тени казались плотнее, чем должны быть, ветер будто обходил эти земли стороной.
Рядом встал сэр Алдред, начальник стражи. Его лицо оставалось спокойным, но взгляд — внимательный, как у человека, привыкшего видеть смерть близко.
— Считаете ли вы эту стену надёжной, сэр Алдред? — спросила я, не оборачиваясь.
Он медлил с ответом.
— Светлость сказали, что у нас другие приоритеты. Магия крови защитит эти земли.—передал он решение вдовствующей герцогини. Голос его был сухой, без обвинений. Просто факт.
— Хм. Даже если шпионы проскользнут в наши земли? Вы уверены, что они не заглядывают?
Он посмотрел на меня. Не резко, не вызывающе, но пристально — как человек, внезапно осознавший, что собеседник знает больше, чем должен.
Я перевела взгляд на Леннокса, стоящего чуть поодаль, и произнесла тихо, но отчетливо:
— Вы поверите, если я скажу, что чувствую: там, за стеной, бурлит тёмная деятельность?
Леннокс оторвался от созерцания руин и подошёл ближе. В его глазах мелькнуло изумление, но он не усомнился.
— Вы удивили меня, герцогиня. Моей задачей, как мне объяснили, было останавливать вас от покупки драгоценностей и участия в светских приёмах. — Он посмотрел прямо в глаза. — А теперь я поверю во все, чтобы вы ни сказали.
Я едва заметно улыбнулась, но в груди заныло, мне стало так обидно и грустно. И Леннокс заметил мои эмоции. Только муж мог дать такой приказ. А герцог даже не знал меня… а уже решил, что я всего лишь будущая дворцовая кокетка.
ГЛАВА 22 В ГОРОД
Сражаться за влияние с женщиной, чья власть крепла десятилетиями и была закреплена Орденом и самим королём, — всё равно что пытаться спорить с приливом. Вода может отступить, оставляя тебе иллюзию победы, облегчение, будто ты наконец дышишь свободно… Но в это самое время море, древнее и упрямое, собирает силы для нового удара, сильнее прежнего.
Я уже переступила слишком много границ, чтобы продолжать питать иллюзии. Не будет между нами теплоты. Не будет уважения, тем более любви. Я стала для неё угрозой, занозой, вызовом. А для меня она — препятствие, которое нельзя сдвинуть, можно только обойти, шаг за шагом уменьшая её власть в доме, что до моего появления бесспорно принадлежал ей.
Каждое моё достижение, как бы ни было трудно его вырвать, теряло силу уже на следующий день — словно сам замок сопротивлялся изменениям, как будто стены, пропитанные её властью, шептали слугам, кому нужно подчиняться.
Утром я, как и полагалось, присоединилась к завтраку. В зале было прохладно, серебряные канделябры всё ещё догорали после ночного освещения, на столе дымился чай, в вазе стояли свежие цветы — безупречный порядок, поддерживаемый по привычке. В этом порядке я всё ещё чувствовала себя гостьей.
Ариана вздыхала, нарочито драматично, откусывая ягоду с пирога.
— Софи, сестра лорда Дюка, уже дебютировала. — Она глянула на меня, будто проверяя реакцию. — А я всего на несколько месяцев младше… И она ведь всего лишь сестра графа, а не герцога!
— Мы это уже обсуждали, Ариана, — отозвалась вдовствующая герцогиня с усталой снисходительностью. — Время ещё не пришло.
— Но, матушка! Бал! Представление в обществе! Мы не можем вечно прятаться в поместье! — Ариана капризно откинулась на спинку стула, задела локтем вазу. Та качнулась, но не упала. Я промолчала. Если они поедут в столицу — мне же проще. Там, в городском доме, в столице, герцог все держит под своим контролем. А я здесь смогу навести порядок.
— Сегодня я уеду в столицу, — сказала я, осторожно намазывая масло на булочку. — Эва составит мне компанию, а также несколько стражников — сэр Алдред лично выбрал их. Навещу семью, приму пару приглашений… и прикуплю пару платьев к сезону. Возможно, задержусь на неделю. Хотя, я пока не уверена.
Ариана оживилась.
— Видишь, даже Оливия хочет веселиться! И платья, модные! Такие, как в столице? — Она резко повернулась ко мне, её взгляд стал хищным. — А тебе точно можно, Оливия, пока Феликс отсутствует?
Я улыбнулась. Ровно настолько, чтобы это нельзя было считать грубостью.
— Не нам обсуждать поведение герцогини, — холодно оборвала её мать. Глаз она с меня не спускала. Я не могла понять — радуется ли она моему отъезду, или напротив, теряет почву под ногами.
Во дворе запрягали лошадей, слуги носили сундуки, стража проверяла упряжь. Воздух был бодрящим, лёгкий мороз разукрашивал перила тонким кружевом инея.
Леннокс подошёл ко мне, выглядел сосредоточенным, даже чуть напряжённым.