Я надеялась, что Кэмпбелл услышит обещание между строк: «И с тобой тоже справлюсь».
Но Кэмпбелл с невозмутимым видом посмотрела вниз, где полным ходом шла вечеринка. Лили стояла рядом со столом из красного дерева, сжимая в руке пластиковый стаканчик с алкоголем.
– Она собирается это сделать, – сообщила Кэмпбелл. – Если я скажу «танцуй», она будет танцевать. Сначала, конечно, немного выпьет для храбрости. Она не допустит, чтобы всплыли записи с видеокамер, и уж точно не в ее интересах позволить мне заскучать настолько, чтобы я выложила в «Секреты» парочку необработанных фоток.
Я стиснула зубы.
– Зачем ты делаешь это?
– Из мелочной мести? – ответила Кэмпбелл. – Ты ведь помнишь про похищение?
– До похищения был шантаж. – Я хмуро посмотрела на нее. – Серьезно, что такого Лили тебе сделала?
– А кто сказал, что она что-то сделала? – Кэмпбелл перекинула хвост через плечо. – Может, я просто воплощение зла?
Мгновение я просто смотрела на нее.
– А может, ты чувствуешь себя беспомощной чаще, чем хотела бы.
Пусть я не знала ее, но мне было отлично известно, что люди не играют в такие игры, когда уже имеют власть над остальными.
Кэмпбелл смотрела вниз, на Лили, с непроницаемым выражением лица.
– Я люблю брата, – отозвалась она. – Все его любят. Всегда любили.
Вспомнив, как Кэмпбелл отреагировала чуть раньше, когда я упомянула ее родителей, сейчас я была готова поспорить, что эти все начинались с сенатора и его жены.
– Но когда-то давно, – Кэмпбелл снова встретилась со мной взглядом, – Лили была моей подругой.
Значит, Кэмпбелл была не в восторге от романтических отношений между моей кузиной и ее братом. Она должна была выбрать тебя.
На первом этаже Лили пила алкоголь. Снова. И снова. И снова.
– Мне вот интересно, как отреагирует Уокер, если я опубликую те фотки, – в притворной задумчивости проговорила Кэмпбелл, словно намекая, что наш маленький разговор по душам закончился.
– Если ты только подумаешь о том, чтобы запостить хотя бы одну фотку, где видно ее лицо… – тихим голосом начала я.
– То ты что? – парировала Кэмпбелл. – Наша ненаглядная правильная малышка Лили сама вырыла себе яму, когда запустила тот сайт. Я открою тебе один маленький секрет, Сойер. Что девушки типа нас делают за закрытыми дверями? Пока человек, с которым мы это делаем, держит рот на замке, это только наше дело. Ты не бравируешь этим. Ты не танцуешь стриптиз посреди загородного клуба, ты не теряешь над собой контроль под школьными трибунами и ты не даешь повода для сплетен мамашам.
Почему-то упоминание школьных трибун подействовало на меня сильнее, чем должно было.
– Люди постоянно говорят о тебе, – возразила я. Уокер сам так сказал.
– Они говорят, потому что я сама этого хочу. – Кэмпбелл грациозно повела плечом. – Но при этом я не открываю ничего настолько… интимного.
– Да и «Секреты» – это не порнография, знаешь ли, – резко ответила я. – Все, что нужно, скрыто.
– Всего лишь чуть-чуть, – с готовностью отозвалась Кэмпбелл.
– Там нет ничего с рейтингом восемнадцать плюс, – настаивала я. – Даже если ты выложишь фотографии, довольно скоро люди найдут новые поводы для сплетен.
– Ты уверена?
Лили тем временем уже допила свой напиток. Она посмотрела наверх и увидела нас. Кэмпбелл помахала ей пальцами.
– Танцуй, – произнесла она одними губами.
Лили наклонила голову, но потом все же осторожно взгромоздилась на стол. Люди вокруг постепенно начали понимать, что что-то происходит, и поворачиваться.
Лили повела бедрами из стороны в сторону, машинально вскинув руки над головой.
Кэмпбелл с самодовольной ухмылкой наблюдала за ней.
– Есть два типа скандалов, Сойер. – Лили внизу подстроилась под ритм музыки, и людей вокруг стало значительно больше. – Те, что уничтожают твою жизнь, и те, что нет. И если ты считаешь, что разница между ними только в том, что кто-то сделал, а не в том, кто сделал, то ты еще более наивна, чем я думала.
Даже с такого расстояния я видела, как покраснели щеки Лили, когда какой-то парень запрыгнул на стол и стал танцевать рядом с ней. Она сделала шаг в сторону, и тут Кэмпбелл начала хлопать в ладоши.
Громко.
– Чего ты хочешь, Кэмпбелл? – выдавила я, когда остальные тоже начали аплодировать, а кто-то даже крикнул: «Раздевайся!»
– Сейчас? – Кэмпбелл повернулась спиной к тому, что происходило на первом этаже, и подошла ко мне. – Я хочу наслаждаться вечеринкой, зная, что ты, Сэди-Грэйс и твоя дражайшая кузина все здесь потом уберете. И еще я хочу, чтобы ты вернула ключ, который украла из моего шкафчика в клубе.
Она прошла мимо, задев меня плечом, но потом обернулась и сказала:
– А потом? Я дам вам знать.
15 апреля, 17:48
Последние десять минут Маки занимался поисками протокола ареста девчонок. Это было лучше, чем пытаться поговорить с четверкой в платьях. Он пока не знал, что именно они натворили, но начинал думать, что единственное, на что они не способны, – дать ему прямой ответ.
Шантаж. Кража. Кто-то даже недвусмысленно намекнул на непристойное поведение…
– Прошу прощения.
Маки с радостью повернулся на мужской голос. Но через мгновение понял, что перед ним стоит парень ненамного старше, чем его облаченные в белые перчатки преступницы.
– Я могу вам чем-то помочь? – Задав вопрос, Маки выпрямил спину. «Я здесь главный, – подумал он. – Я представитель закона!»
– Как сказать… – ответил парень, положив локти на стойку. – Вы не знаете, где я могу найти Сойер Тафт?
Семь месяцев назад
Глава 24
– Если бы тебя похитили инопланетяне, ты бы сказала, правда?
Мамино приветствие почти заставило меня улыбнуться – почти, потому что у меня имелись сильные и обоснованные подозрения, что, в отличие от скудных переписок, к которым сводилось наше общение с тех пор, как она уехала, этот разговор будет включать вопросы, от ответов на которые мне не уклониться.
– Наверное, это зависело бы от обстоятельств похищения, – ответила я, паркуя свою машину-развалюху, которую не позволила Лилиан заменить, на свободное место перед большим белым зданием. – Например, от того, насколько я была бы уверена, что мне поверят. Или не питают ли вышеупомянутые инопланетяне слабости к человечине…
Похоже, я стала проводить слишком много времени в обществе Джона Дэвида.
– Сойер. – Мамин голос прозвучал неожиданно серьезно. – Где ты?
Я ответила вопросом на вопрос:
– А где ты?
– Я дома. У нас дома, откуда пропали все твои вещи.
– Если бы меня похитили инопланетяне, крайне маловероятно, что они бы позволили мне упаковать чемоданы.
Я прямо-таки видела, как мама закатила глаза.
– Хочу напомнить вам, милочка, что у меня есть в запасе Мамин голос. Я редко им пользуюсь, но могу и буду.
Я соскучилась по ней. И почему я замечаю это чувство только тогда, когда она возвращается?
– Я ходила в гараж, – продолжила мама. – Большой Джим сказал, что ты там больше не работаешь.
– Я не работаю там уже два месяца. – Если бы она не шлялась эти два месяца бог знает где в компании парня, с которым познакомилась в баре, то знала бы это. – Мне поступило более выгодное предложение.
Более выгодное было преувеличением. Прошло чуть больше шести недель с тех пор, как я переехала жить к бабушке и стала играть роль Дебютантки. И почти целый месяц с тех пор, как Кэмпбелл перестала выжидать и начала помыкать нами при каждом удобном случае.
– Что за предложение? – с подозрением спросила мама.
Рано или поздно мне придется ей во всем признаться, это было понятно с самого начала. Пусть мама часто пропадала в собственных заботах – и вообще часто пропадала с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, – мне не удалось бы скрывать свое местоположение на протяжении всех девяти месяцев.