Я решила начать издалека.
– Я нашла способ оплатить обучение в университете. – По крайней мере, маму это порадует. – Контракт на девять месяцев. А потом у меня все будет в шоколаде.
– Прошу тебя, скажи, что то, чем ты занимаешься, полностью законно!
Я сделала глубокий вдох.
– Адвокат Лилиан заверил меня в этом.
Молчание. Прошла секунда. Две. Три…
– Сойер, пожалуйста, скажи, что это твою сутенершу зовут Лилиан.
– Мам!
– Ты работаешь на мою мать? – Элли Тафт всегда плыла по течению. Она еще никогда не была так похожа на Лилиан, как сейчас.
– Не совсем работаю. Я дебютирую.
– Ты Дебютантка. – Мама помолчала. – Твоя бабушка платит за то, чтобы…
Она в ужасе притихла.
– Типа того.
Дальнейшая часть разговора прошла примерно так, как я представляла. У мамы в голове не укладывалось, почему я согласилась на сделку с Лилиан. Неужели я не понимала, что моя бабушка была искусным манипулятором в костюме от Сент-Джона.
– На самом деле все не так уж плохо, – сказала я. Если не считать шантажа, обязательных бранчей и отсутствия подвижек в установлении личности отца.
– Ты делаешь это не ради денег, Сойер. Даже не пытайся убедить меня в обратном.
Дверь огромного белого здания открылась, и на пороге возникла знакомая фигура.
– Я должна идти, – сказала я. – А ты должна вернуться в «Холлер» и умолять их взять тебя обратно на работу. Оплату за квартиру надо внести в течение следующего месяца. Все нескоропортящиеся продукты лежат в шкафчике.
– Как мать я обязана предупредить тебя, что это плохая идея.
«Но не самая плохая из тех, что приходили мне в голову за последнее время», – мысленно ответила я.
Завершив звонок, я выскользнула из машины и подошла к ожидавшему меня мужчине.
– Сенатор. – Я протянула ему руку.
Он пожал ее.
– Мисс Тафт. Добро пожаловать в штаб моей предвыборной кампании.
Учитывая, что должностной срок сенатора Эймса истек лишь наполовину, до предвыборной кампании было еще рановато, но шесть недель без ответов – и четыре недели во власти Кэмпбелл – стали для меня пределом. Я не могла сидеть сложа руки. Когда я сказала Лилиан, что хочу найти работу, она предложила два варианта: инвестиционная компания дяди и волонтерство.
Не моя вина в том, что, когда бабушка произносила слово волонтерство, то думала о Джуниор Лиг[17], а когда я слышала его, то думала о… возможностях.
На следующий день после вечеринки в доме Кэтрин Райли я отдала ключ, который мы украли из шкафчика Кэмпбелл, обратно в ее распоряжение. Но прежде я сделала копию. То, как сильно она хотела вернуть его, доказывало, что у нее есть тайны, и чем быстрее мы найдем компромат, тем лучше.
Бун же оказался никудышным детективом. Все, что он смог рассказать о своем дяде, сенаторе, – это то, что девятнадцать лет назад Стерлинг Эймс учился на юридическом факультете и уже был женат на матери Уокера и Кэмпбелл. Но судя по информации, которую я собрала за последние несколько недель, все четверо из списка на момент моего зачатия были женаты.
Другими словами, неважно, что там случилось, но отец был лживым обманщиком, который изменил жене.
– Уокер покажет тебе, что у нас к чему.
Сенатор, который проводил для меня экскурсию по офису, привлек мое внимание лишь тогда, когда произнес имя своего сына. Честно говоря, я еще не до конца определилась с планом. Я хотела присмотреться к сенатору Эймсу. Хотела выяснить, что он за человек, и найти что-нибудь, что позволило бы противостоять все более нелепым требованиям Кэмпбелл: чтобы мы дважды в неделю мыли ее машину, чтобы Лили отказалась от выдвижения на пост президента школьного совета, чтобы Сэди-Грэйс перестала пользоваться кондиционерами для волос. Короче, чем дальше, тем сумасброднее.
Брат Кэмпбелл стал неожиданной помехой.
– Добро пожаловать на передовую, Сойер Тафт! – произнес Уокер в шутку. – Даже не думал, что ты интересуешься политикой.
«Позволь перевести, – мысленно ответила я. – Ты не ожидал меня увидеть, да и сам не рад здесь находиться». Я была готова поспорить на большие деньги, что когда Уокер бросил колледж, сенатор не оставил ему особого выбора.
– Справишься с тем, чтобы приносить кофе для гостей? – спросил Уокер. – Я считаю это своим призванием в жизни.
– Уокер! – тепло пожурил его отец.
Я вспомнила слова Кэмпбелл о том, что все любят ее брата, но мне не довелось в этот раз как следует поразмыслить над отношениями между отцом и сыном, потому что Уокер стоял прямо перед кабинетом сенатора, а внутри, почти скрытый от моего взгляда, находился сейф.
Из тех, что открываются ключом.
Глава 25
– Сойер, могу я обнять тебя?
Мы стояли на задней террасе дома Лилиан, куда я вытащила кузину и Сэди-Грэйс, как только они вернулись из школы. Лили, казалось, вот-вот потеряет привычное самообладание.
– Давайте не будем торопить события, – ответила я. – Пока мы не знаем, подойдет ли ключ из шкафчика Кэмпбелл к сейфу ее отца. – Уф!
Мне с трудом удалось сохранить равновесие. В отличие от Лили, Сэди-Грэйс не стала угрожать объятиями. Она обняла меня со всей силы.
– Ты даже не представляешь, что было в школе! – яростно зашептала Сэди-Грэйс. – Кэмпбелл заставила меня носить клетку!
– А меня она заставила носить хвосты, – с мрачным видом добавила Лили.
– Сочувствую вам, – сухо ответила я. Если уж на то пошло, сейчас Кэмпбелл, возомнившая себя модным диктатором, была не самой большой нашей проблемой. Она по-прежнему могла в любой момент разоблачить Лили как основательницу прекратившего свое существование блога «Секреты на моей коже» и слить записи с похищением.
Вот о чем мы трое должны беспокоиться в первую очередь.
– Если повезет, – сказала я, – скоро Кэмпбелл от нас отстанет.
– Да неужели? – раздался голос.
Кэмпбелл обожала эффектные появления, и для того, кто предпочитает каблуки – чем выше, тем лучше, – ей удалось поразительно бесшумно выйти через заднюю дверь.
Скорее всего, тетя Оливия впустила ее в дом, а потом отправила сюда.
Я повернулась, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу, и, к своему удивлению, обнаружила, что на Кэмпбелл нет каблуков. Она была обута в теннисные туфли, легинсы с принтом и широкую футболку с длинными рукавами. В руках она держала большую картонную коробку.
– Разбирайте, дамы!
Кэмпбелл бросила коробку на террасу. Сэди-Грэйс осторожно заглянула внутрь. Судя по выражению ее лица, она ожидала увидеть там змей.
– Футболки, – озадаченно произнесла Сэди-Грэйс и нахмурилась. – Такие же, как сейчас на тебе.
– Подарки! – объявила Кэмпбелл. – Для моих любимых подруг-Дебютанток.
Кэмпбелл покрутилась, чтобы мы могли рассмотреть футболку со всех сторон. Сзади большими печатными буквами было напечатано ее имя, а под ним цифра семь. Спереди курсивом было выведено: Бал Симфонии.
– Под футболками лежат бейсболки, – как ни в чем не бывало продолжила Кэмпбелл. – Надеюсь, никто не против, что я взяла себе счастливое число семь.
Она вела себя так, словно мы действительно были подругами и она никого из нас не шантажировала.
– Ты заказала для нас футболки, – медленно проговорила я. Для Кэмпбелл, учитывая ее обычное поведение, подарить нам именную одежду было необычайно великодушным жестом.
– Возможно, – предположила Кэмпбелл, – я совсем чуточку амбициозна. Мне нравится выигрывать, и мне нравится, когда при этом соперники одеты в разные цвета. Примерьте легинсы. Они просто бомба, честное слово!
Мы словно ждали, когда упадет гильотина, слушая скрип опускавшегося лезвия. Милая Кэмпбелл пугала по-настоящему.
Мы примерили легинсы. Они и правда были сшиты из невероятно мягкой ткани.
– Я же вам говорила, – почти промурлыкала Кэмпбелл. – Восхитительно!