— Здравствуйте, — отвечаю ей с улыбкой. — Я хотела вас увидеть, проведать, поблагодарить.
— Ну что ж, пойдём в дом, — указывает рукой на открытую дверь.
Беру сумку с заднего сиденья, там гостинцы для Сабины и детишек из табора. Иду вслед за женщиной в дом. Навстречу мне выходит Жасминка. Увидев меня, расплывается в улыбке, бросается на шею.
— Агния, привет, я так рада тебя видеть, — ловит меня в объятия, я душевно обнимаю её в ответ. Тоже рада.
А вот и Азалия выходит из соседней комнаты, смотрит хмуро, но потом всё же одаривает меня скупой улыбкой.
— Пришла всё-таки, — кивает. — Мы ждали тебя.
— Правда? — удивляюсь я.
— Правда, правда, проходи, — слышу сзади голос Сабины. — Азалия пока нам чаю нальёт. Мужчина твой пусть тоже заходит.
— Я думаю, ему удобнее будет подождать в машине, — оборачиваюсь к цыганке.
— А я говорю, пусть заходит, — бросает настойчиво Сабина. — Посмотрю на него. Хочу понять, правду ли мне про него карты говорили, — добавляет загадочно.
Сердце моё разгоняется от волнения. Я надеюсь, Сабина сейчас скажет мне то важное, что поможет принять решение. Мы проходим в комнату. Сабина указывает на стул возле окна. Между нами небольшой столик, на нём лежит колода карт.
— Так зачем ты приехала? — спрашивает Сабина снова, впиваясь в меня своим пронзительным чёрным взглядом.
Волнение моё ещё сильнее усиливается. Сердце колотится, как будто сейчас решится моя судьба.
— Я хочу спросить совета, — выдавливаю хрипло.
— Нет, не совета ты спросить хочешь, — отвечает с усмешкой Сабина. — Другого, ты от меня ждёшь. Ответственность переложить, чтобы заглянула я в будущее и сказала, как тебе поступить? Глупая. Не того ты от карт ждёшь, не так это работает, девочка.
— Но мне правда нужна помощь, я запуталась, я не знаю, как правильно поступить.
— Всё ты знаешь, боишься просто себе признаться. А ведь я тебе ещё в прошлый раз всё сказала. Сердце твоё его ведь сразу узнало? И сердце сразу знало, что делать и как правильно поступить. И всё было хорошо, пока ты его слушала. А как включился разум, всё полетело в пропасть! Так?
Задумываюсь над её словами. В какой-то степени так и было.
— Было хорошо, пока я жила во лжи. Так ведь тоже неправильно.
— Так я тебе о том и говорю. Какая ложь, если сердце всё знало? Для него не было никаких тайн.
— Но так ведь тоже жить нельзя, вслепую следуя за чувствами.
— Жить нельзя. А вот решения принимать можно. Ты хотела совет, я тебе его дала. А как поступать в итоге, разумом жить или сердцем, решать только тебе.
— А если я ошибусь?
— Никто не застрахован от ошибки. Но не все понимают, что будущее дано знать только ему! — указывает вверх. — А он разговаривает с нами не через разум, только через сердце.
— Я боюсь не за себя, ещё и за сына.
— Все матери боятся. Это наш удел. Но как ты собираешься настоящего мужчину вырастить, если всю жизнь будешь бежать?
Смотрю слепо в окно. Мысли тревожные не отпускают, воспоминания чёрные накатывают.
Сабина накрывает мою руку.
— Будешь в прошлое всё время смотреть, будущее не увидишь. Пойдём, вам пора.
— Уже?
— Уже.
— Там гостинцы я привезла.
— Детям отдашь.
Выходит из комнаты, я иду за ней. Выводит меня на крыльцо.
— А чай? — вспоминаю я.
— В следующий раз попьём, — с лукавой улыбкой отвечает Сабина. — Когда ты с лёгким сердцем приедешь.
Выходим из калитки, Дима стоит у машины.
— И сына ко мне привези. Его судьба здесь рядом подрастает.
— В смысле? — хмурюсь.
— Иди, иди. Тебя мужчина твой ждёт.
— Вы хотели посмотреть на него…
— Я посмотрела. Ничего нового не увидела. Тяжёлый мужик, судьба тяжёлая. Но дух сильный, а значит, всё выдержит и семью на плечах вынесет. Иди. На обратном пути в лес заедь. Оставишь там то, что взять не хотела.
Прощаемся.
Сабина уходит, а я остаюсь ещё более растерянная от её слов, чем раньше…
Глава 67
— Ну что? — сканирует меня Дима обеспокоенным взглядом.
— Можем ехать назад.
Он открывает для меня дверь машины. Сажусь, всё ещё слегка оглушённая. После разговора с Сабиной легче мне не стало, скорее наоборот. Я услышала её посыл: слушать своё сердце. Оно так отчаянно стучит, когда Дима рядом. В такие моменты мне хочется бросить всё, прижаться к нему и просто чувствовать его тепло и ласку.
Дима поглядывает на меня настороженно. Я знаю, он хочет задать много вопросов, но сдерживается. В последние дни чётко занял выжидательную позицию.
Едем. Дождь прошёл, но хмурые тучи всё ещё закрывают небо. От этого ранние сумерки кажутся ещё более тёмными и мрачными. Проезжаем мимо того самого леса, который является мне в кошмарах почти каждую ночь.
— Останови, — прошу я.
— Зачем? — оборачивается Дима.
— Хочу выйти.
— Тебе плохо?
— Нет.
Дима останавливается. Я выхожу и долго смотрю на высокие сосны и берёзы, которые возвышаются надо мной. Кривая тропинка уводит от дороги вглубь леса. Иду по ней. Сабина ведь не просто так сказала про это место. Я должна оставить здесь то, что не хотела взять.
Прохожу метров на десять вглубь. Чувствую, что Дима идёт где-то недалеко позади, не сводя с меня глаз. Смотрю вверх, на хмурое небо, которое проглядывает сквозь кроны деревьев. Слышу шум ветра, и мне кажется, в меня проникает то самое чувство, которое иногда преследует во сне.
Как будто я одна в этом большом и чёрном лесу, и все эти деревья, которые сейчас при свете дня выглядят совсем безобидными, ночью могут наброситься на меня, пугая своими тенями. Я начинаю понимать, зачем отправила меня сюда мудрая цыганка. Из этого леса я унесла один из своих самых жутких страхов. И он частенько поднимает голову, нашёптывает, что мне нужно бежать, что никому нельзя верить, что я всё ещё в опасности. Лишает здравого смысла, окутывает чернотой моё сердце, и тогда его голос становится тише.
А ведь главное, что сказала Сабина: слушать своё сердце. И именно страхи не позволяют мне этого сделать.
Сейчас я хочу оставить свои страхи здесь. Знать бы ещё, как. Они ведь живут у меня в голове.
Очередной порыв ветра пронзает холодом. Начинаю мелко дрожать от воспоминаний. Я помню, как бежала среди этих деревьев, как отчаянно прижимала к себе ребёнка, как упала камнем и лежала с ощущением, что я совершенно беспомощна и беззащитна. Как чувствовала себя загнанной дичью, на которую ведут охоту безжалостные хищники.
По щекам начинают литься слёзы, прочерчивая горячие дорожки на коже. И в момент, когда отчаяние хочет овладеть мной, я чувствую, как на озябшие плечи ложатся горячие ладони. Дима ничего не спрашивает и не говорит, он просто обнимает меня со спины, так, как я всё это время мечтала. Его горячее дыхание опаляет мою щеку. Губы собирают мои слёзы.
И мы так долго стоим. Я стараюсь слушать своё сердце. Сейчас я могу это сделать, потому что в его объятиях я чувствую себя в безопасности.
— Это тот самый лес, который ты видишь в кошмарах? — нарушает тишину Дима.
— Да, — отвечаю тихо.
— Мне жаль, что я уже ничего не могу исправить. Я обещаю, что теперь всегда буду рядом. Я тебя очень люблю, — прижимает меня сильнее.
Дрожь отступает. В груди становится горячо. А слёзы льются сильнее, воспоминания не отпускают.
— Если бы ты знал, как мне здесь было страшно, — судорожно шепчу я.
Понимаю, что мне нужно озвучить это, вытолкнуть из себя. Быть может, тогда я смогу оставить свои страхи здесь.
— Расскажи, — тихо просит Дима, как будто читая мои мысли.
— В ту ночь Артёма хотели похитить из больницы. Азалия помогла мне. Она предложила укрыться в таборе…
И дальше рассказываю, как появился Яр, как мы убегали из больницы, как поняли, что нас преследуют.
— Машину выбросило в кювет. Яра зажало. Он отдал мне деньги и приказал бежать.
Судорожно всхлипываю, потому что воспоминания накатывают лавиной. Дима не перебивает, просто прижимает меня ещё крепче, впитывая мои страхи и боль.