— Продолжай, — шепчет он. — Я хочу всё знать.
— Мы бежали по тёмному лесу. А потом я услышала выстрел. Я поняла, что Ярика больше нет в живых. И что, если эти люди догонят нас, следующая пуля будет нашей. Я бежала. Долго, пока не выдохлась, а потом ещё какое-то время бродила здесь в кромешной темноте. Вдалеке слышался лай собак, и это было очень страшно. А потом я упала. Зацепилась за корягу, подвернула ногу, и всё. Я поняла, что проиграла, что это конец. Что нас поймают. Тёма плакал, я не могла его успокоить. Он был такой крохотный, больной, беззащитный. Не помню, как мы дожили до утра, было очень холодно. А потом нас случайно нашли цыганские дети. Они привели взрослых, и так мы попали в табор. Сабина очень помогла мне. А потом отправила к своим родственникам — в тот самый город, где мы с тобой встретились.
Дима судорожно выдыхает. Я тоже. Ощущаю ледяное опустошение внутри. Он крепко обнимает меня, но я чувствую, его тоже колотит. Он зарывается мне в волосы, дышит.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось это пережить, — шепчет хрипло. — Да, это моя вина. Я могу попросить прощения ещё сотню раз. Я понимаю, что это не изменит всего, что произошло. Но я бы очень хотел сделать тебя счастливой снова. Скажи... ты ещё любишь меня? — задаёт главный вопрос и затихает, ожидая моего ответа как приговора.
Дрожь усиливается. Эмоциональное напряжение нарастает. В груди как будто хочет взорваться огненный комок.
Но я уже знаю, что отвечу. Я уже всё решила, Сабина права. Может, я и дура, и потом снова пожалею... Но я хочу слушать своё сердце, а потому тихо выдыхаю:
— Люблю.
Глава 68
— Люблю, — шепчет Агния.
Я чувствую, как это простое слово рушит между нами ледяные стены, которые всё это время не давали мне пробиться к её душе. Меня окатывает мощная волна: облегчение, радость, счастье — всё это дико контрастирует с тем, что я чувствовал ещё минуту назад, когда Агния рассказывала о том, что пережила в этом месте. Я и раньше понимал, что моей девочке пришлось многое пережить, но сейчас я как будто прожил это вместе с ней, погрузился в пучину ужаса, которую она испытала. На самом деле я её прекрасно понимаю.
Обречённость, страх за неё и ребёнка — всё это мне знакомо, потому что там, вдали от них, меня разрывали похожие чувства. И пусть за мной не гнались собаки в буквальном смысле, но мне пришлось спасать свою семью от хищников похуже. И да, справился я на троечку. Но я знаю точно, что извлёк достаточно жестокий урок из совершённых мною ошибок. А потому теперь могу верить, что смогу их защитить.
Нас с Агнией трясёт обоих. Нет, не от холода. От эмоций, от нервного перенапряжения, от высокого вольтажа, который искрами пробивает между нами. Мы как натянутые провода. И куда-то эту энергию нужно срочно направить.
— Я тебя тоже люблю, — шепчу Агнии на ушко.
Она резко разворачивается в моих руках, и сама впивается в мои губы. Этот поцелуй лишён романтики, нежности, ласки. Мы выплёскиваем наши разрушающие эмоции, обиды, страхи. Агния выплёскивает, а я принимаю. Отвечаю ей не менее жадно, потому что от неё готов принять всё, лишь бы рядом была. Лишь бы дышала со мной в унисон одним воздухом.
Я никогда не сомневался в том, что выбрал правильную женщину спутницей жизни, что я любил её, но всю глубину этих чувств мне удалось понять, только когда я её потерял. И больше я этого не допущу. Это мой страшный сон, один из моих кошмаров. У меня их тоже достаточно.
Лес шумит кронами деревьев, ветер усиливается. Но это всё где-то там, фоном.
Мы этого не слышим. Наши разрушающие чувства находят выход в страсти. Агния добирается до пуговиц на моей рубашке, дёргает полы в разные стороны. Раздаётся треск ткани, пуговицы улетают куда-то на землю.
Мы тяжело дышим, продолжаем наш сумасшедший поцелуй. Тормозит меня только мысль, что девочка моя всё ещё не восстановилась. Её травмы до конца не прошли, а потому я просто отдаюсь ей в руки, позволяя делать то, что она хочет.
А она хочет. Наконец, выпускает на волю ту животную страсть, которая всегда полыхала между нами. Да, из-за тяжёлых обстоятельств и страхов Агния всё это держала за семью замками, но теперь я вижу, что всё это вырвалось на волю, и я рад этому безумно.
Я обнимаю её, ласкаю, но она не хочет ласк. Срывает с меня пиджак, заставляет опуститься на землю, на влажный настил из листьев. А дальше мы просто отдаёмся инстинктам.
Сейчас между нами происходит не секс, это нечто большее. Я знаю, именно так ломаются внутренние барьеры, нам жизненно важно быть ближе — кожа к коже. Мы как будто пытаемся прорасти друг в друга снова, слиться воедино и позволить нашим душам найти дорогу к своей половинке.
Всё быстро, остро, на грани…
Вспышка страсти проходит, оставляя нас задыхаться, как рыб, выброшенных на берег.
— Спасибо тебе, Огонёк, — шепчу Агнии в висок, втягиваю родной запах. — Обещаю, я больше не отпущу тебя.
— Не отпускай, — всхлипывает взволнованно она.
Приподнимаюсь, поправляя на Агнии одежду, тянусь за своим пиджаком, достаю из кармана ту самую коробочку.
— Клянусь тебе, я сделаю всё, чтобы ты никогда не пожалела, что дала мне шанс.
Агния смотрит на меня влажными от избытка чувств глазами. Протягивает мне подрагивающие пальчики. Надеваю её обручальное кольцо на своё законное место.
— Станешь моей женой снова?
— Нет, — выдыхает она.
Меня окатывает ледяной волной, но она тут же отступает, как только Агния произносит:
— Я не хочу “снова”. Сделай так, как будто этого развода не было! Сможешь? — требовательно смотрит мне в глаза.
— Это будет непросто, — нервно усмехаюсь. — Но я постараюсь…
Снова нахожу её губы, и мы сливаемся в поцелуе теперь уже нежном, проникновенном. И я знаю точно, что расшибусь в лепёшку, но выполню просьбу жены!
Эпилог
Сегодня десятая годовщина нашей свадьбы. Да, отмечаем её мы, как и раньше, в тот самый день, когда я впервые согласилась стать женой Орлова.
Дима сдержал своё обещание. Не знаю, как он этого добился, но уже через пару месяцев после нашего бурного примирения в лесу, муж принёс мне новые документы, в которых не было ни слова о разводе.
Артём теперь тоже носит фамилию Орлов, а ещё он очень легко и быстро принял тот факт, что Тима нужно называть папой.
— Мама, когда папа приедет? — наверное, в десятый раз спрашивает сын.
Ну вот, иногда это даже обидно. Папа для Артёма — царь и Бог, а я, скажем так, подружка.
— Сынок, папа на работе, приедет вечером.
— Но он обещал приехать пораньше. А ещё он обещал сюрприз, — выговаривает сын с хитрой улыбкой.
— Сюрприз? — выгибаю вопросительно бровь. — А почему я ничего не знаю об этом сюрпризе?
— Блин. Папа же сказал, ничего тебе не говорить, — забавно хлопает себя по лбу Тёмка.
Я смеюсь.
— Ладно, давай договоримся: я ничего не слышала.
Улыбаюсь, тепло глядя на нашего подросшего сыночка. На самом деле, сюрприз ждал меня ещё с утра. Не успела я открыть глаза, Дима осыпал мою постель огромным букетом роз. Ещё на подушке меня ждала коробочка, в которой я нашла умопомрачительное бриллиантовое колье.
Всё это было дополнено жаркими поцелуями и нежными признаниями.
Ну, собственно, только поцелуями мы, конечно, не ограничились…
А потом Дима улетел на работу, потому что сегодня у них с Ефимом Аркадьевичем очередная важная сделка. Дед поправился и всё ещё активно принимает участие в делах, заявляя всем, что врагам его не свалить.
Задумчиво смотрю в окно на наш огромный двор. Яркие цветы, дорожки, причудливо стриженые кустарники. Ландшафтный дизайн — это то, что неожиданно увлекло меня. На территории нашей усадьбы я ставлю разные эксперименты. Но есть у меня и сторонние заказы. Конечно, это сложно назвать полноценной работой, скорее хобби, но мне нравится.
Жалею ли я о том, что дала Диме шанс? Определённо нет. Хотя назвать нашу жизнь безоблачной я не могу.