Два дня? Ого, слова старика ударили меня под дых.
Я думал, что продрых до обеда, а оказывается прошло на сутки больше. Черт, у меня итак времени в обрез, а я еще умудрился попусту потратить его лежа бревном.
Внутри что-то сжалось от осознания этого факта. Тем временем Игнис продолжал говорить, не обращая внимания на моё молчание.
— После осмотра я выяснил, что у тебя обычное духовное истощение. Ничего критичного, тело быстро само восстановится, — он указал подбородком в сторону перевернутой миски. — Ну и по этому сложно было не понять, что именно ты натворил.
Старик помолчал, а потом вдруг негромко рассмеялся. Не насмешливо, а как-то по-доброму, если это слово вообще применимо к ворчливому отшельнику.
— Впрочем, впечатлил ты меня, парень. Не ожидал от тебя такого.
Я перевёл взгляд на миску с остатками светящейся кашицы и понял, что так и не попробовал результат своей работы. Дотянулся до посуды, поднёс к губам и вылил содержимое в рот.
В целом вкус был привычный, с бархатистой текстурой как у крем-супа из дорогого ресторана, но вместе с этим я почувствовал, что каждая частица блюда несла в себе сконцентрированную силу. Приятная прохлада разлилась по телу от горла вниз, к животу, а оттуда побежала по рукам и ногам, прогоняя ватную слабость.
Эффект был, словно я хряпнул той охотничьей бормотухи, которой угощал меня Маркус. Такой же духовный энергетик, и через несколько секунд я почувствовал себя уже бодрым и полным сил.
Чёрт, если остатков ухи хватило, чтобы воскресить меня из состояния зомби, то какой эффект был бы, если бы я съел полную порцию?
Поднял взгляд на Игниса. Его спокойные глаза выражали нечто вроде одобрения.
— Не понимаю, — сказал ему, всё ещё ощущая послевкусие блюда. — Чем я мог вас впечатлить? Всего лишь выполнил базовую технику. Вы же сами говорили, что в сектах её осваивают ученики на первом году обучения по алхимии.
Игнис кивнул.
— Именно так. Только я имел в виду обучение с опытными наставниками, которые ведут ученика за ручку через каждый этап, разжевывают нюансы и тут же исправляют ошибки. И длится оно целый год, — он сделал паузу, давая мне переварить информацию. — Ты же разобрался со всем в одиночку. Без учителя, без инструкций, просто думая своей головой и чувствуя сердцем.
Старик потёр бороду, словно раздумывая, стоит ли продолжать.
— И ещё одна деталь. Уровень этих учеников обычно не ниже шестого. Потому что именно на этом этапе в организме практика накапливается достаточный объём духовной энергии для внешних манипуляций. До шестого уровня большинству просто не хватает силы, чтобы провести технику от начала до конца, — он посмотрел на меня внимательно. — Ты же выполнил её на пятом, когда для большинства это физически ещё невозможно.
Физически невозможно?
Я сидел и пытался осознать слова Игниса.
Если талантливым ученикам в сектах требуется целый год на освоение техники, которую я выучил за двенадцать дней, то это получается я изучил её в тридцать раз быстрее? Да еще без руководства наставника? Да еще на уровень раньше?
Ба-а-а… А ведь я ещё недавно лежал, глядя в небо, и думал, что я безнадёжный бездарь, не способный угнаться даже за сопливыми культиваторами. Чёрт, получается, всё было наоборот. Это те сектантские «таланты» отстают от меня.
Странное чувство поднялось где-то в груди. Даже не знаю как его назвать, наверное недоумение пополам с облегчением, словно я готовился провалить экзамен, а вместо этого получил высший балл.
Игнис же продолжал разглядывать меня со своего камня, и в его глазах читалось что-то задумчивое.
— За свою долгую жизнь я повидал немало практиков, — произнёс он медленно. — Гениев возвышения, у кого в море души сияют десятки звёзд таланта, ничем не примечательных середнячков с пятью-семью звёздами, а также мусор, у кого одна или три звезды. Но ты, парень, ты совершенно особенный случай.
Я приподнял бровь.
— Ты бездарь в традиционном понимании, — продолжил Игнис без тени насмешки. — В твоём море души пустота. Нет ни одной горящей звезды таланта. По всем меркам ты должен был застрять и никогда не подняться выше даже третьего уровня Закалки.
Он сделал паузу.
— Но при всём при этом в тебе есть зачатки гениального алхимика. Интуитивное понимание потоков энергии, способность схватывать на лету принципы, которые другие заучивают годами… Это редкость, очень большая редкость.
— Ошибаетесь, я не алхимик, — усмехнулся я и покачал головой. — Я рыбак и повар. Мне нравится готовить и радовать людей своими блюдами.
Игнис задумчиво провёл рукой по бороде, и на его лице мелькнула лёгкая улыбка.
— Рыбак и повар, значит. Что ж, пусть будет так, — он помолчал, глядя куда-то сквозь меня. — И всё же… Если ты продолжишь развиваться в алхимии, ты сможешь легко превзойти все ограничения своего врождённого таланта к культивации. Обойти их, как река обходит камни. Достичь высот, которые для тебя закрыты обычным путём. Мне бы хотелось учить такого способного парня.
Старик выпрямился, опираясь на посох, и его голос зазвучал иначе. Не как у ворчливого отшельника, а как у мастера, который делает официальное предложение.
— Поэтому, Ив, я предлагаю тебе стать моим личным учеником. Согласишься ли ты?
Слова повисли в воздухе.
Личный ученик древнего алхимика-отшельника? Это было… неожиданно. И, если честно, лестно.
Я начал обдумывать варианты. С одной стороны, это доступ к настоящим знаниям, а не тем обрывкам, которые можно выудить из свитков в местной школе.
С другой же стороны…
Ученичество это всегда зависимость. Ты связан с учителем, с его целями, врагами и проблемами. За долгую жизнь Игниса, кто знает, какие скелеты скопились в его шкафу. Меня могут втянуть в интриги, которые мне совершенно не нужны. Особенно сейчас, когда у меня и так своя война в разгаре.
До праздника меры оставалось всего полтора месяца, и всё упирается в это.
— Могу я дать ответ позже? — спросил я в итоге.
Игнис кивнул без малейшего раздражения.
— Я не тороплю тебя. Ты всего лишь на пятом уровне Закалки, это слишком мало для серьёзного обучения. Времени у тебя достаточно, — он поднялся со своего камня, отряхивая одежду от пыли. — Обдумай мое предложение как следует.
Я спокойно кивнул, и в этот момент мой живот издал громкий, протяжный урчащий звук.
И тут же я осознал как сильно хочу есть.
Не просто есть, а готов проглотить целого