— Это наш маленький мальчик... — пробормотала она сквозь стон.
— Леону двадцать один год, он уже мужчина. Ему так или иначе придётся учиться. Я не могу продолжать прощать ему его ошибки, не позволяя ему нести ответственность за последствия своих действий.
— Если бы его мать была здесь...
— Но её нет, — перебиваю я. — И тот факт, что Елена мертва, не оправдывает продолжения его непоследовательных действий.
— Могу я заехать за ним в участок?
— Нет!
— Но...
— Нет, мама. Не нарушай моих приказов, иначе он никогда не научится.
— Хорошо, но я не думаю, что это лучшее решение.
— Согласна ты с этим или нет, но я надеюсь, что ты будешь уважать моё решение.
— Ладно...
— Мне сейчас нужно повесить трубку. У меня через несколько часов суд, и я должен проверить все новые доказательства, представленные обвинением.
— Пообедай со мной в субботу…
— Я подумаю об этом позже. Увидимся, — я повесил трубку, не дав ей времени продолжить.
Звонок моей матери только усугубил моё недовольство. Я был уверен, что, если мы продолжим баловать Леона, его бунтарство и отсутствие контроля только усугубятся.
Я хотел лучшего для своего сына, а это означало быть с ним жёстче, чем я был в последние годы.
Глава 4
АГЛАЯ
Я пообедала на лестнице на улице, рядом с офисом туристического агентства, в котором я работала. Я покупала еду у женщины, которая жила поблизости и продавала её по гораздо более выгодной цене, чем рестораны, ориентированные на туристов. Цены в большинстве туристических районах были непомерно высокими. Ночь в отеле на Санторини может стоить дороже, чем моя ежемесячная арендная плата. Если бы не Пандора, я бы никогда не ступила на Санторини или в ночные клубы Миконоса. Хотя было невероятно открыть для себя немного этого мира, я несколько сожалела об этом. Последствия показали, что это не место для меня.
Пандора, Леон и остальные были в реальности, сильно отличающейся от моей. Этот удар кулаком по лицу был одним из способов разбудить меня.
Отвлечённая, я перестала смотреть на горизонт, когда мой мобильный телефон завибрировал в кармане. Я поморщилась, когда я поняла, что это Пандора:
Пандора: Доброе утро, подружка! Ты не поверишь. Мне удалось достать для нас приглашения на вечеринку, которую Аполлон устраивает на своей яхте в эти выходные.
Аглая: Я не пойду туда.
Пандора: как это? Это будет потрясающе! Ты не можешь пропустить её. Парни, бесплатные напитки...
Аглая: вчера это была последняя капля, которая перевернула чашу с ног на голову.
Пандора: два самца дерутся за тебя. Нет оснований для жалоб.
Аглая: Мы оказались в полицейском участке.
Пандора: такое иногда случается.
Аглая: если моя мама узнает, она меня убьёт.
Пандора: просто не рассказывай ей.
Аглая: немного проблематично после того удара, который я получила.
Пандора: это была случайность.
Аглая: это не так. Леон сошёл с ума!
Пандора: вечеринка станет поводом окончательно бросить его.
Аглая: Или создаст ещё больше проблем.
Пандора: не могу поверить, что ты собираешься пропустить эту вечеринку.
Аглая: так будет лучше.
Пандора: Ты пожалеешь об этом позже. Такая возможность появляется не каждый день.
Аглая: Я знаю.
Пандора: может передумаешь?
Аглая: Нет.
Пандора: тогда мне придётся попросить другую подругу пойти со мной.
Я даже не ответила, хотя я чувствовала некоторый дискомфорт из-за угрозы замены, я почти могла слышать голос моей матери, говорящий мне, что это правильно. Я не принадлежала к престижному миру богатых молодых людей, которых не интересовало ничего, кроме как получать от жизни максимум удовольствия. В то время как мне нужно было, чтобы как можно больше отдыхающих внесли свой вклад в домашние расходы, они никогда не заботились о том, чтобы за что-то платить. Моя зарплата чуть больше тысячи евро, они тратят её за один вечер.
Было ошибкой подойти так близко и притворяться, что я могу слиться с толпой.
Я собиралась убрать свой мобильный телефон обратно в карман, когда почувствовала карточку, которую дал мне судья, с его контактными данными. Это был взрослый мужчина с седыми волосами и идеально ухоженной бородой. Разговор с ним лишь занял несколько минут, но я никогда не чувствовала себя такой желанной и защищённой. Такой зрелый мужчина наверняка посчитал бы меня ребёнком, но я была впечатлена.
Я раздумывала, стоит ли мне поговорить с ним снова, хотя моя совесть заставляла меня сомневаться в целесообразности этого, но он дал мне свою карточку, что представляло собой лазейку.
У меня оставалось ещё несколько минут до следующей группы, и я решила отправить сообщение:
Аглая: здравствуйте, мы встретились утром. Вы пригласили меня на кофе. Спасибо, это было очень мило с вашей стороны.
Я думала, что он никогда не ответит, но, к моему удивлению, мой мобильный телефон быстро завибрировал, ответным сообщением:
Максимус: здравствуй, тебе лучше?
Аглая: да, большое спасибо за это утро.
Максимус: пустяки.
Аглая: для меня это было важно. Мне нужно было с кем-то поговорить.
Максимус: Мне очень жаль, что твой вечер прошёл не так, как ты надеялась.
Аглая: Я должна была предвидеть, что такое произойдёт.
Максимус: почему?
Аглая: Такие вечеринки не для меня.
Максимус: но ты была там.
Аглая: Я осознала свою ошибку и полна решимости не повторять её.
Максимус: думаю, что это большой шаг вперёд.
Аглая: да, я отклонила приглашение на вечеринку на следующие выходные.
Максимус: значит, ты свободна?
Аглая: после работы, да, .
Максимус: как насчёт ещё одного кофе?
Я несколько мгновений смотрю на сообщение, не веря этому предложению. В то же время это было именно то, чего я хотела.
Аглая: серьёзно?
Максимус: только если ты этого хочешь.
Аглая: Я была бы рада этому.
Максимус: В какое время ты свободна?
Аглая: в 18 часов.
Максимус: Хорошо.
Я с нетерпением ждала этого уик-энда гораздо больше, чем если бы согласилась сопровождать Пандору на вечеринку.
Глава 5
МАКСИМУС
Для такого мужчины, как я, овдовевшего в моём возрасте, было неуместно встречаться с едва достигшей совершеннолетия девушкой. Во мне было что-то, что заставляло меня чувствовать себя некомфортно, но этого было недостаточно, чтобы помешать мне пригласить её на свидание.
Это всего лишь разговор, пытался я убедить себя, как будто не было причин для беспокойства.
В моём отношении не было ничего