Печорский трудовой лагерь
Он решает бежать зимой 1944 года. И это с севера, из Республики Коми! Из лагеря в лесах, где столбик термометра ночью опускается до критических температур. В общем, хотя побег удался, Вайсман заблудился. Причем так, что даже конвой, который отправили вдогонку (еще и с собаками), Вайсмана не нашел. Положение дел оказалось не радужным. В поисках выхода из труднопроходимого зимнего леса Вайсман обморозил нижние конечности. Уже на грани жизни и смерти Вайсмана нашел тюремный экипаж и доставил обратно в колонию, Местный врач видел единственно возможный вариант спасения – ампутацию обеих ног до колена.
Отсидка эта, впрочем, была недолгой. Летом 1945 года была объявлена амнистия, приуроченная к победе в Великой Отечественной войне, и Веню Житомирского выпускают на свободу, правда, сильно потрепанного и без ног. Он возвращается к семье, которую успел завести между отсидками и даже родить двух сыновей. Жену свою он, по некоторым данным, встретил, прогуливаясь невдалеке от подмосковного депо; там Вайсман якобы пытался разработать план кражи товарного состава. Однако семья матерого уголовника не изменила. Снова лагеря, лагеря, и вот амнистия. Вайсман возвращается домой и пробует завязать. Устраивается на завод токарем, где-то в Орехово-Зуево. Семейная жизнь, свой дом. Все как у людей. Однако недолго музыка играла… Комбинатора вновь потянуло на дело, но только уже на такое, что даже и подумать страшно.
Зимний лес в Коми
По показаниям самого Вайсмана (насколько им можно верить), однажды он обратил внимание на попрошайку-инвалида, коих в послевоенной Москве было очень много. Были даже совсем тяжелые инвалиды, у которых ноги были ампутированы полностью, они были вынуждены передвигаться на небольших самодельных дощечках с шарикоподшипниковым механизмом вместо колес. В то время в столице повсеместно раздавался такой характерный гул – вжих-вжих…
Так вот Вайсман рассказывал, что на аферу его сподвигла ситуация, которую он однажды увидел собственными глазами. Как-то раз к министерской машине, которая остановилась на улице, подошел нищий калека во фронтовом плаще. В машину садился министр. Министр инвалида оттолкнул, тот упал, а чиновник укатил, даже не обернувшись. Вайсман, будучи человеком деятельным, не мог оставить этот случай без внимания и решил проучить высоких кабинетных начальников. Но подойти без должной подготовки он все же не мог. (Иногда даже кажется, что Вайсману больше нравился сам процесс подготовки к преступлению, чем само преступление.) Он решил совершить турне по союзным министерствам с целью потрясти госбюджет или даже личные кошельки лоснящихся начальников. От них не убудет.
Стенд с Веней в музее МУРа
Подготовку к легендарной афере Вайсман начал издалека. Во-первых, нужно было иметь соответствующее реноме. Поскольку на войне мошенник не был (в это время он мотал очередной срок), важно было первым делом заделаться ветераном, причем не простым, а сразу орденоносцем. Вайсману это стоило немалых денег. 20 000 рублей жулик потратил на изготовление документов дважды Героя Советского Союза, а сами награды соорудил его знакомый, еще по «зоновским» временам. Причем изготовил он эти две звезды Героя настолько качественно, что даже при ближайшем рассмотрении было трудно поверить, что это подделка. Офицерский китель и планки с семью орденами Вайсману также удалось достать. Где-то он раздобыл пистолет чешского производства, на нем даже имелась гравировка, что-то вроде «За выполнение задания командования». Осталось только придумать легенду. Наш герой (точнее, антигерой) решил не ограничиваться одной какой-то общей историей, а подойти к делу творчески. Каждый раз, в зависимости от зрителя, на которого рассчитывался спектакль, легенда менялась. Но эти истории были такие правдоподобные, что «лапша», которая висела на ушах у министров, не мешала им безропотно верить сидящему перед ними мошеннику. Все-таки приемы сторителлинга всегда хорошо работают. Черт возьми.
Идти сразу на прием к наркомам Вайсман не решился. Окучивать такую рыбу – это не карманников на тесных рынках грабить. Даже у рецидивиста в зобу перехватывало. Нужно было, что называется, «обкатать» (как говорят фигуристы) свою произвольную программу на начальниках низшего ранга. Так, однажды Вайсман заявился в один из леспромхозов и поведал душещипательную историю, в которую поверили и отгрузили Вайсману тонну торфа (им в послевоенные годы топили дома) и целый грузовик дров. План сработал на все сто. Чтобы до конца удостовериться, что схема «рабочая», Вайсман решил заглянуть еще и в колхоз. Там, поверив истории фронтовика-инвалида, выделили мешок картошки и полмешка муки. Как говорится, чем богаты, тем и рады.
Итак, с репетициями было покончено. Нужно было начинать игру по-крупному. На дворе начало лета 1946 года. Спектакль начинается.
Первым под удар гениального мошенника попал тот самый министр речного флота СССР Зосима Шашков. Аферист безо всякого разрешения, без каких-либо договоренностей, абсолютно молча прошел через приемную мимо обескураженного секретаря и оказался в кабинете министра. Как вы понимаете, за все годы советской власти подобного не случалось. Чтобы в высокие министерские кабинеты вот так вот, без всякого протокола, порядка, с ноги, что называется, да в личные покои государственного мужа – это нонсенс. Вайсману, как правило, даже ничего не говорили, потому как – ну что уж тут скажешь!
Помимо приличной суммы советских рублей, которую выделил Шашков, как вы помните, был и отрезок хорошей ткани. Дело в том, что в послевоенном союзе это было вроде твердой валюты, которая не упадет в цене. Одежды в магазинах не было, поэтому фронтовики, как правило, донашивали военную одежду. Единственное место, где можно было достать ткань, – это у портного. Портные ценились на вес золота.
Следующим на очереди стоял министр лесной промышленности СССР Михаил Салтыков. Здесь Вайсман примерил на себя должность бывшего моториста леспромхоза и получил от Салтыкова 2500 рублей, отрез босто́на, два пальто под каракуль, два дамских жакета и прочие разные промтовары. Позже, когда Вайсман зашел уже на второй круг, он снова заявился в Министерство лесной промышленности, только уже не к министру, а к замминистра, где он опять напел слезную историю и получил в награду за рассказ 2000 рублей, 10 метров