Вы спросите или во всяком случае подумаете: откуда Вайсман брал эти истории? Неужели они были так похожи на правду, что люди, притом профессионалы, верили в них, как малые дети?
Истории Вайсмана действительно были впечатляющие. Вениамин Борисович никогда не сочинял все на ходу. Все детали были тщательно выверены. Вайсман готовился к походу в каждое новое министерство, как к театральной премьере. Он внимательно изучал подведомственные промышленные предприятия, фамилии руководителей, тонкости работы. В некоторых случаях даже втирался в доверие к работникам и, как это часто бывает, за рюмкой-другой выпытывал у честного человека нечестным путем данные, которые делали его рассказ более достоверным. Махинатор покупал себе различные справки и грамоты, которые подтверждали те или иные факты его биографии. На приеме у министра он называл фамилии руководителей, у которых был в подчинении, употреблял жаргонные словечки, присущие каждой сфере деятельности, рассказывал о работе, а потом переходил на рассказы о войне.
Впрочем, этот рассказ в большинстве случаев был один и тот же. Вайсман, или же капитан Кузнецов, был танкистом, и вот однажды то ли танк подорвался на мине и загорелся, то ли в танк попали – в общем, машина заполыхала, и капитан Кузнецов собственными руками вытащил своих товарищей, ну когда сам вылез, ноги были уже обгоревшими и ему пришлось ампутировать обе. Рассказ, конечно, очень трогал министров, тем более что эту часть истории Вайсман рассказывал всегда с особенным трагизмом, опустив глаза. Министры чувствовали себя пристыженными, они-то на фронте не были, не испытали лишений. Чиновники, конечно, хорошо знали, что в послевоенном Союзе более 2,5 миллиона тяжелых калек. В лице «героя Кузнецова» министры как бы видели возможность искупить вину, потому-то и одаривали мошенника разными, назовем так, «подарками».
Вайсман последовательно шерстил министерства. Был он и у министра пищевой промышленности, где представился зоотехником совхоза имени 28-й годовщины Октябрьской революции. И следом там же – у замминистра. Более того, когда Вайсман пошел по второму кругу, он даже не удосужился запомнить или хотя бы записать ту легенду, с которой уже приходил. Так, во второй раз на приеме у министра пищевой промышленности он представился уже как шофер Тальновского сахарного завода. На удивление, это опять прокатило. Министр, видимо, забыл прошлую встречу с Вайсманом, все-таки год прошел, и снова выделил аферисту деньги, причем в два раза больше – 3000 рублей. И опять рулон ткани.
Был Вайсман и в Министерстве химической промышленности, в Министерстве угольной промышленности, в Министерстве финансов, в Министерстве мясной и молочной промышленности, в Министерстве сельхозмашиностроения. Но особый интерес представляет поход Вайсмана не куда-нибудь, а прямиком в Академию наук, на прием к ее президенту Вавилову. Вайсман просил Вавилова помочь с протезами, рассказал свою легенду, и Вавилов, конечно, поверил, написал письмо директору протезного института товарищу Чаклину. Строки там были следующие: «Гвардии капитан танкового корпуса генерал-полковника Катукова, Вайсман В. Б. 1913 года рождения, в мае прошлого года при взятии Берлина потерял обе ноги. В. Б. Вайсман больше года пролежал в госпиталях… В настоящее время В. Б. Вайсман находится в Москве (гостиница «Москва», номер 43). Убедительно просим Вас принять В. Б. Вайсмана для личной консультации, положить его в протезный институт и обеспечить его высококачественными протезами по моделям Ефремова. Депутат Верховного совета СССР академик Вавилов и депутат Верховного Совета СССР академик Бардин».
Друзья, на секундочку, обратили внимание, да? При взятии Берлина! Размах у Вениамина Борисовича был действительно грандиозный. Афера достигла апогея – первоклассные протезы сделали матерому уголовнику и аферисту. Какова выдумка!
Кстати, после того как Вайсман получил протезы, вояж по министерствам он все равно продолжал совершать на костылях, так он выглядел более жалостливо, а протезами активно пользовался в повседневной жизни.
Также хочу обратить ваше внимание на визит Вайсмана к секретарю ЦК ВКП(б) товарищу Патоличеву, многолетнему министру внешней торговли. Правда, министром он станет только в 1958-м, но фигура его уже тогда была в партийной верхушке довольно заметной и значимой. Денег Вайсман у Патоличева брать не планировал, хотя, может, и планировал, но вместо денег добился, чтобы Патоличев помог ему решить вопрос с квартирой. Квартиру дали – в Киеве. Более того, по поручению Патоличева ее даже обставили мебелью. Существовало даже письмо, в котором сообщалось, что Вайсман выезжает на ПМЖ в Киев, и местным киевским министрам было поручено сделать все возможное для удобства размещения Вениамина Борисовича. Просто браво.
Как-то, будучи на приеме у министра авиационной промышленности Михаила Хруничева, Вайсман зачем-то сочинил новую фронтовую историю, то есть отошел от обкатанного много раз образа танкиста и стал летчиком, причем не абы каким, а фронтовым товарищем Василия Сталина – сына вождя народов. Якобы Василий Иосифович спас его в воздушном бою в тот момент, когда фашисты зажали в небе самолет капитана Кузнецова.
Вайсман, конечно, птица высокого полета, но набиваться в друзья к сыну Сталина явно было лишним. Вайсман повышал ставки. Вы же помните, его вдохновлял не результат, а процесс. А он за столько сыгранных спектаклей перестал приносить былое удовольствие.
Хруничев, будучи хорошо знаком с Василием Сталиным, при случае пересказал ему эту историю, мол, приходил его однополчанин, боевой товарищ Кузнецов, привет передавал. Сталин удивленно посмотрел на Хруничева и сказал, что такого знать не знает. Тут-то в голове у министра и возникла мысль, не мошенника ли он, часом, одарил деньгами и другими товарами. Подозрения Хруничева крепли и вылились в дело, которым занялся МУР.
Вайсман же как сквозь землю провалился. Муровцы начали копать, предположив, что настоящие ветераны навряд ли бы стали кичиться боевыми заслугами перед министрами, да и вообще вряд ли бы решились на такой визит, все они люди скромные. Закралась мысль, что, скорее всего, действует уголовник. В милиции прошлись по картотеке и предъявили министерским секретарям несколько фотографий возможных подозреваемых. Все указали на фото Вениамина Вайсмана.
Сотрудники МУРа, 1946
Аферист не догадывался, что сотрудники уголовного розыска сели ему на хвост. Но, видимо, какая-то чуйка, присущая таким людям, не давала Вайсману появляться в тех местах, где муровцы расставили засаду. В доме, где жила семья, он не появлялся, в киевской квартире – тоже. Сотрудники словили одного только несчастного домушника, которому не повезло оказаться в ненужное время в ненужном месте. Мошенник как сквозь землю провалился. Поиски зимой 1947 года не принесли никаких плодов. И вполне возможно, что Вайсмана еще бы долго ловили, если бы не жадность, которая победила