другую утварь, изготовленные с величайшим тщанием и изяществом по всем правилам бондарного искусства. Не следует забывать, что, каковы бы ни были их планы на будущее и их будущая судьба, бондарному ремеслу обучают всех; оттого в кармане у каждого жителя острова всегда имеется два ножа, один большой, а другой поменьше, и хотя островитяне презирают все, что называется модой, они выбирают себе ножи с такою же придирчивостью, с какою молодой бостонский щеголь выбирает шляпу, пряжки или камзол, и так же, как он, денег при этом не считают. Сломанный или старый нож они всегда аккуратно убирают в ящик стола. В доме мистера М., одного из почтеннейших жителей острова, я однажды видел более полусотни таких реликвий, и среди них не нашлось бы и двух совершенно одинаковых. Морские походы часто весьма продолжительны, и в отсутствие моряков их женам приходится совершать сделки, вести счета, короче говоря, распоряжаться в доме и заботиться о детях. Поскольку подобные обстоятельства часто повторяются, женщины приобретают способности и вкус к руководительству, которое, благодаря их бережливости и умелому ведению домашнего хозяйства, очевидно, вполне им по силам. Сии занятия развивают их ум и дают им заслуженное превосходство над остальными женами, вследствие чего жительницы Нантакета и Монреаля[101] так обходительны, так любезны и так сведущи во всем, что происходит в мире. Вернувшись домой, мужчины, утомленные трудами в море и полные доверия и любви, радостно одобряют все сделки, заключенные в их отсутствие, и везде царит радость и согласие. «Жена, ты хорошо постаралась», — такими словами они обыкновенно одобряют усердие и трудолюбие женщин. Что стали бы делать мужчины без помощи своих верных подруг? Когда столь многие жители города в одно и то же время уходят в море, он делается совершенно пустынным, и в сию печальную пору женщины навещают друг друга чаще, нежели при мужьях; оттого привычка без конца ходить по гостям коснулась всех женщин до единой, даже тех, чьи мужья никуда не уезжают. Перед уходом дома всегда наводится порядок; в гостях они с необыкновенной живостью коротают вечера за чашкой чая и сытным ужином. Если глава семейства уже воротился после своих трудов, он заходит за женою и спокойно сопровождает ее домой; между тем как молодые парни побойчее легко находят самый гостеприимный дом, где можно собираться с соседскими девушками. Вместо игры в карты, музыки и пения они рассказывают о своих походах за китами, обо всяких морских приключениях и о различных странах и народах, которые они повидали. «Остров Катарины в Бразилии очень чудной остров, — говорит один, — на нем живут одни мужчины, женщин к нему на пушечный выстрел не подпускают; и на всем острове нет ни единой женщины. Хорошо, что у нас все по-другому! Нантакетские девушки и парни весь свет за пояс заткнут». В ответ на сию невинную шутку кругом раздаются смешки; собравшиеся шепчут друг другу все, что придет им в голову; такие вечеринки никогда не обходятся без пудингов, пирогов и сластей; ибо я уверен, что ни один народ, находящийся в сходных обстоятельствах, никогда еще не жил в таком достатке и даже изобилии. Поскольку пьянство здесь неизвестно, а музыку, пение и танцы равным образом презирают, то в часы досуга местные жители любят хорошо поесть. И вот молодые люди сидят, разговаривают и развлекаются как умеют; гот, кто недавно вернулся из похода, ораторствует более прочих; все смеются и болтают; все они совершенно счастливы и ни за что не променяют свои веселые вечеринки на самые блестящие балы в Европе. Вечер продолжается до возвращения родителей, после чего все расходятся по домам, причем мужчины провожают своих подруг. Так нантакетцы проводят многие вечера своей молодости, и оттого немудрено, что они рано женятся. Но, вступив в брак, они уже не кажутся столь живыми и веселыми; новое положение в обществе внушает им серьезные мысли, каких они прежде не знали. Звание отца семейства требует более солидного поведения и манер; молодая жена попадает под руководство обычая, не менее сильное, нежели тирания моды; она постепенно начинает давать советы и наставления; молодой муж скоро уходит в море, он оставляет ее постигать и вершить новую власть, коей она теперь облечена. Те мужья, которые остаются дома, обыкновенно столь же бездеятельны, во всяком случае в том, что касается внутренних семейных дел. Однако из сего рассказа не следует выводить заключение, будто женщины Нантакета отличаются необузданным нравом, раздражительностью и властолюбием; напротив, шерборнские жены в своем поведении всего лишь следуют господствующему на острове обычаю; а мужья, равно покорные старинным и добропорядочным нравам своей страны, подчиняются им, даже не подозревай, что в этом может быть нечто неприличное. Если б им пришлось вести себя иначе, они боялись бы нарушить законы своего общества, изменив старинные правила; таким образом, обе стороны совершенно довольны и везде царит мир и согласие. Самый богатый человек на острове всем своим нынешним процветанием и успехом обязан оборотливости собственной жены; все знают, что, когда он уходил в первые плавания, она торговала иголками и булавками, а сверх того содержала школу. Позже она стала покупать более дорогие вещи и продала их так выгодно, что заложила основу дела, которое с тех пор ведет столь же успешно и умело. Она списалась с Лондоном, завела знакомства, короче говоря, единолично управляет фирмой и на острове, и за его пределами. Кто из граждан нашей страны и кто из граждан Нантакета и Бостона не знает тетушку Кисайю? Я должен сказать Вам, что она — жена мистера К…на, весьма почтенного человека, который так доволен всеми ее планами, так доверяет ее суждениям и полагается на ее мудрость, что совершенно не знает забот о своей семье. У них лучшее загородное имение на всем острове, где они живут гостеприимно и в полном согласии. Он, по-видимому, склонен к созерцательности.
Вдобавок к способности вести дела своих отсутствующих мужей, нантакетские жены еще и весьма трудолюбивы. Они сами или с помощью работниц прядут шерсть и шелк и были бы навеки опозорены, прослыв бездельницами, если бы не одевали всех своих домашних в хорошее опрятное домотканое платье. Здесь только по воскресеньям мужчинам и женщинам дозволено наряжаться в одежду английского производства; но даже это есть дешевое платье самых мрачных тонов; все одеты совершенно одинаково и в сем отношении походят на членов одной семьи. Среди здешних женщин существует один своеобразный обычай, который чрезвычайно меня удивил; и я, право, не знаю, какова была причина, первоначально породившая в сем примитивном обществе
