Юноша подумал и ответил им:
— Вы ведь знаете, что когда умирает среди вас один человек, вы скорбите, плачете. Так и мы жалеем каждого из животных. Ну уж если вы пришли с просьбой, так и быть, мы вас уважим, дадим по джейрану, но чтобы вы вторично не являлись к нам, приняв другую личину, мы должны будем поставить на вашем теле знак.
— На теле знак? — ужаснулись охотники.
Старший зять уже был готов сказать: «Нет!», но, посмотрев на другого, подумал: «Я приеду с пустыми руками, а этот джейрана привезет, и падишах трон ему оставит. Да и кто увидит, как тавро будут ставить?».
— Я согласен! — крикнул он.
— Я тоже согласен! — крикнул другой.
— Только шкуры, головы и ножки вы мне отдадите, а туши себе возьмете. Согласны?
— Согласны! Согласны! — наперебой ответили падишахские зятья.
Пришлось немного подождать, пока птица Сымруг летала в деревенскую кузницу за клеймом. Накалив клеймо, юноша спросил, куда тавро ставить. Тот и другой подставили бедра.
— Вай! — кричит истошным голосом один.
— Вай! Вай! — еще громче кричит другой.
Оба катаются по земле, света от боли не видят.
— Да что вы кричите, как женщины! Всех джейранов распугали?
По знаку, данному юношей, птица Сымруг вмиг разогнала животных. На земле остались валяться лишь два маленьких затоптанных джейранчика.
Хмурые влезли на своих коней падишахские зятья, отправляясь в обратный путь. Единственным утешением было, что везут они в хурджунах джейранье мясо. Они еще не знали, что в эти хурджуны, пока они катались по земле, юноша насыпал зерна сухой полыни…
Домой к своей молодой красавице-жене юноша вернулся в своей обычной личине плешивого. Принес он джейраньи головки и ножки.
— Ну-ка приготовь из этого обед и отнеси отцу.
Жена начала варить, как умела.
А старшие зятья тем временем пришли во дворец и гордо заявили падишаху:
— Мы вернулись с охоты.
Старшая дочь приготовила из мяса джейрана плов и принесла его отцу. Падишах взял в рот кусочек мяса, но, не успев еще разжевать, начал плеваться:
— Почему мясо горькое? — рассердился он.
В это время в покои падишаха вошла с пловом другая сестра, и падишах стал пробовать ее плов. Разжевал кусочек мяса и опять рассердился:
— Что за напасть! Этот еще хуже.
Сплюнул он и отвернулся к стене.
Пришла младшая дочь.
— Отец, — говорит она, — попробуй этой каши.
— Ничего мне от тебя не надо! — закричал падишах. — Убирайся отсюда со своей кашей.
Тогда мать дочерей говорит падишаху:
— Мой падишах! Ведь она твоя кровная дочь. Попробуй приготовленное ею кушанье.
Падишаху хотелось есть и он не заставил себя долго упрашивать.
Повернулся от стены, придвинул к себе блюдо с кашей. Ест и молчит. Молчал до тех пор, пока блюдо опустело.
— Нет ли еще немножко? — спросил он.
— Сейчас пойду посмотрю, может, от плешивого осталось, — сказала младшая дочь и поспешила домой. Дома она рассказала мужу все, как было.
— Подожди немножко, — смеется плешивый. — Он насыпал сверху каши немножко сухого навоза.
— Что ты делаешь? — испугалась жена.
— Ты поставь это блюдо перед отцом и ничего не говори, — учит ее муж. — А когда отец разберется, что это навоз, ты попроси извинения: «Живем, дескать, мы в черной кибитке, вот навоз и попал…»
Жена смекнула в чем дело, и скорей во дворец. Только она поставила блюдо перед отцом, а он взял в руки первый кусочек, как сразу увидел, что это не мясо, а сухой навоз.
— Что это такое? — гневно спросил падишах.
— Не знаю, отец, — смиренно отвечала дочь. — Живем мы в грязи, и как ни старайся, чистоты не будет.
— Сейчас же дать им старенький домишко! — приказал падишах.
Но молодые продолжали жить в черной кибитке. Жилось младшей сестре в ней неплохо, но уж очень донимали ее насмешки старших ее сестриц. Как только встретится она с ними, так они смеются над ней.
— Вай, вай! До чего ты дожила, глупая, выйдя замуж за плешивого оборванца!
Однажды молодая женщина не вытерпела и говорит своему плешивому мужу.
— Ты владеешь каким-то чудом. И ты должен показать его моей родне. Я уже больше не могу терпеть насмешек.
— Ладно, — согласился он. — Только ты в это время будь с ними. Когда я появлюсь перед вами на коне, ты скажи сестрам: «Вот мой муж едет!» Они, конечно, скажут: «Если ты желала такого мужа иметь, то зачем выходила замуж за плешивого?» А ты тогда скажи им: «А если это окажется мой муж, вы станете тогда моими служанками? Если этот всадник окажется не моим мужем, я буду вашей служанкой».
Научил так плешивый свою жену, а потом сел на свою хромую кобылу и уехал со двора. А жена пошла во дворец к отцу, куда должны были прийти старшие сестры.
Расположившись у открытого окна, младшая падишахская дочка вдруг воскликнула:
— Вон едет мой плешивый муж!
— Нашла кому радоваться, — сказали с насмешкой старшие сестры, но все же подошли к окну. Но, увидев прекрасно одетого всадника, с блестевшими на солнце доспехами, на горячем скакуне, громко рассмеялись…
— Замолчи ты, неразумная! Если ты мечтала о таком муже, зачем выходила замуж за плешивого оборванца?
— Если это мой плешивый, то вы будете моими служанками, а если это не мой муж, я буду вашей служанкой. Согласны на это условие?
— Согласны, согласны! — говорят сестры, продолжая хохотать.
А младшая кричит из окна всаднику:
— Сходи с коня! Заходи!
Всадник спрыгнул с коня, привязал его к своей черной кибитке и вошел в нее.
— Вай! — ужаснулись старшие сестры. И впрямь этот блестящий всадник муж младшей сестры, если он зашел в свою черную кибитку. У него есть какая-то тайна. — Они теперь уже не смеялись.
А плешивый пообедал дома, а потом выехал за город и подпалил перо птицы Сымруг и волосок тигриной шерсти. Тотчас же стали слетаться к нему птицы Сымруг и сбегаться тигры. А в городе разнесся слух, что появился какой-то шах с тиграми и птицами. Мигом этот слух достиг и падишахского дворца.
Падишах очень испугался и дал приказ: «Всем жителям города — мужчинам и женщинам, взрослым и детям — приказываю идти встречать могущественного шаха». Сам падишах возглавил это шествие.
Встречая неизвестного, но, видимо, знатного путешественника, падишах поклонился и протянул обе руки.
— Издалека ли прибыли в наши места и далеко ли направляетесь? — спросил падишах.
— Я следую с Запада на Восток. У меня сбежали два раба