Телепорт наконец был настроен, уже третий на одной планете, и я даже мог выбирать куда мне вернуться. К вонючкам Иштар, на яхту, или к кораблям моего флота. Вот только там делать тоже нечего — все флотские дети Караса, функциональные биомеханизмы, способные только выполнять приказы и ничего более. Их потеря не так серьезно ударит, как потеря разумных игроков, но и пользы от них в текущей ситуации никакой.
Нрата тоже молчала, видимо памятуя про свой дерзкий язык и мое копье в боку. Ушла глубоко под землю и потихоньку ползет в нужную мне сторону, оставив кладку с рыцарями рядом с моим лагерем. Я проверял их состояние каждые сутки — огромные, размером с торс человека яйца, покрытые жесткой хитиновой оболочкой. Внутри что-то шевелилось, я чувствовал слабую вибрацию, прикасаясь к скорлупе. Жизнь зарождалась, крепла, готовилась вырваться наружу.
Еще два дня. Всего два дня до вылупления.
Над моим временным лагерем в скалах тихо и медленно ползли облака, когда в небе что-то сверкнуло. Сначала я подумал — показалось, или слишком крепкий табак в трубке. Но потом заметил крошечную яркую точку, быстро растущую. Она неслась с верхних слоёв атмосферы с безумной скоростью, приближаясь и оставляя за собой дымный след, который расплывался в небе белесой полосой.
Не метеорит. Траектория слишком четкая, управляемая. Корабль? Или камень, запущенный с орбиты, чтобы убить бедного Кота? Внешники могли засечь мою активность, вычислить примерное местоположение и решить проблему радикально — кинетическим ударом с орбиты. Если их флот на орбите всё же есть и они такое умеют, в том что умеют, я не сомневался.
Я вскочил с лежанки и принялся внимательно наблюдать за происходящим, заодно отходя к приготовленному убежищу — небольшой расщелине между двумя огромными валунами.
Сука. Слишком четкая, словно управляемая траектория. Точно корабль. Или ракета. Или еще какая хрень, от которой мне лучше держаться подальше.
Но когда падающая хрень врезалась в камни в паре километров от меня, я не услышал взрыва. Только глухой удар, от которого земля дрогнула под ногами, и звук осыпающихся камней, лавиной обрушившихся со склонов ближайших возвышенностей.
Я замер, прислушиваясь. Тишина. Ни выстрелов, ни шума двигателей, ни характерного гула силовых установок. Только ветер, гоняющий пыль по камням, да далекий крик какой-то птицы.
Вот только не говори мне, что это и есть твой сюрприз, Карас!
Нужно нормально предупреждать!
Я осторожно выбрался из-за валунов и пошел к месту падения, держа копье наготове. Но любопытство, это проклятое любопытство, было сильнее благоразумия и чем ближе я подходил, тем отчетливее понимал. Это мне подарочек.
Дымящийся кратер встретил меня жаром, словно я подошел к открытой печи. Глубокий, метра три-четыре, на дне которого покоилась серебристая капсула, еще не успевшая остыть от прохождения через атмосферу. Воздух над ней струился, искажая очертания. Тело чувствовало тепло даже в сотне метров от падения, а сейчас, стоя на краю кратера, я ощущал, как пот выступает на лбу, несмотря на прохладный ветер.
Капсула шевелилась. Нет, не шевелилась — пульсировала, словно нечто внутри билось в такт огромному сердцу. По ее гладкой, зеркальной поверхности пробежала световая линия, обозначая шов, расколовший идеальную форму на две половины. Раздалось шипение, напоминающее выпускной пар старого паровоза, и с металлическим лязгом верхняя часть отстрелилась от капсулы, взмыв вверх метров на десять и упав в стороне, подняв облако пыли.
И я невольно отшатнулся, когда из открывшейся капсулы донесся голос. Знакомый, родной голос Караса, звучащий из динамиков, вмонтированных в верхнюю крышку. Максимально громко, привлекая внимание всех вокруг на несколько километров. Идиот!
— Ну, как тебе мой подарок? — голос друга звучал возбужденно, как у ребенка, который только что вручил бате свою первую самодельную открытку и теперь ждет похвалы, сгорая от нетерпения. — Прости за шумное прибытие и громкое сообщение, но не похвастаться я не могу! Это, Кот, прорыв! Настоящий прорыв в биотехнологиях! Пришлось моего малыша буквально «прострелить» через атмосферу, чтобы он добрался до тебя как можно быстрее. Знаешь, сколько расчетов потребовалось? Сколько симуляций? Я три дня не спал!
Я мысленно послал друга куда подальше. Три дня не спал, зато я три дня сидел тут, как дурак, ожидая ответа и не зная, что делать дальше.
— Ну и что это за хрень ты мне прислал? — пробормотал я вслух, прекрасно зная, что друг меня не слышит, но такие вопросы он наверняка предусмотрел.
— Познакомься — это Синий! — голос Караса продолжал вещать из динамиков, и я представил, как он сидит где-то на базе, записывая это сообщение, возбужденно жестикулируя своими червячными отростками. — Пока мой самый совершенный биологический конструктор материи! Он будет работать с твоими трофеями вместо меня. Вот! Синий научится их разбирать, изучать и, самое главное, воссоздавать! Ну, скорее всего, я же сам еще не видел эти механизмы! Так что шансы пятьдесят на пятьдесят, как с динозаврами. А динозавров мы уже видели и не раз. Так что я уверен в его способностях!
Я почувствовал, как внутри зашевелился интерес, заглушая раздражение. Воссоздавать технологии внешников? Это меняло дело кардинально.
— Корми его постоянно и чем больше, тем лучше, — продолжал Карас. — Синий потребляет невероятное количество биомассы и энергии. Чем разнообразнее питание, тем быстрее он работает и тем качественнее результат. Он умеет слушать команды, но не умеет говорить — пока только базовые реакции на раздражители. Интеллект примерно, как у собаки, может чуть выше. Но малявку нужно защитить, он не способен к сопротивлению, весь его потенциал направлен на переработку и синтез. Вот такой сюрприз! Надеюсь, он не сдох при спуске, всё-таки первая попытка. Если сдох — ну что ж, будет вторая. Самое сложное — вырастить первого, а дальше уже работает конвейер. Но я верю в своего малыша!
Запись оборвалась, динамики затихли. Я стоял на краю кратера, переваривая информацию.
— Как говно на лопате, — ответил я другу в пустоту, хотя прекрасно понимал, что Карас меня не слышит. Но сказать это было необходимо — для собственного успокоения.
Я осторожно спустился в кратер, чувствуя, как подошвы начинают плавиться от раскаленных камней. Жар был адский, пришлось активировать защитные свойства сета, чтобы не получить ожоги.
Внутри капсулы находилось… нечто. Аморфная, темно-синяя масса, размером с двух-трех человек, слитых воедино. Она слабо пульсировала, вздрагивая в такт виднеющемуся внутри полупрозрачной оболочки огромному органу — сердцу, не иначе. Размером с