Собравшись с духом, девочка попыталась встать и заговорить.
— Айя… — робко пробурчала себе под нос Майя, боясь, что голос не будет её слушаться. Но обезьяны вдруг замолчали, будто давая словам Майи место и простор.
— Айя… я разбудила вас, чтобы… чтобы спросить.
Юркая маленькая мартышка подпрыгнула совсем близко к Майе и внимательно заглянула ей в глаза. Горилла кивнула, а шимпанзе расплылась в улыбке.
— Говори, — прозвенел гиббон и уселся прямо перед девочкой.
— Я… Дружу с Драконом. И он показал мне у себя дома наскаляки — предсказания. И там была нарисована я. А старый Паук сказал, что это вовсе не ваши наскаляки, а самих Драконов. И, значит, я не необычная?
Обезьяны переглянулись, загудели, забулькали, набухли и начали очень громко смеяться.
— Му-ха-ха! Бу-ха-ха!
— Наскалякина уха!
— Кто рисует на рассвете?
— Чьи рисунки не заметят?
Айя радостно кружились вокруг девочки, щекотали её, щёлкали по носу и тянули танцевать с собой.
— Майя, да? — вдруг остановилась шимпанзе, упёршись лапами в колени, чтобы отдышаться.
— Тебя зовут Майя? — переспросил девочку гиббон, тоже пытаясь перевести дух.
— Да, её зовут Майя… — задумчиво прогудела горилла.
— Я знаю! Я знаю, что с тобой будет! — запрыгала и запищала мартышка. Она схватила Майю за руку, но тут горилла чуть стукнула маленькую обезьянку по голове. Не больно — воспитательно. Перья и искры света полетели во все стороны. И та утихла.
— Знаю! Но не скажу… — добавила мартышка.
Майя открыла рот, чтобы что-то сказать, но воздух улизнул от неё. И не вырвалось ни одного слова.
— Помолчи чуть-чуть, — прогудела горилла и властно повела над головой девочки рукой.
— Всё будет хорошо. Поверь и расслабься, — звенел гиббон, ёрзая на полу. — Будущее… это так быстро.
Шимпанзе положила Майе на плечи лапы и продолжила:
— Знать, что будет, — очень вредно для девочек. Так и знай. Вон, твоя бабушка узнала всего одно слово! И как много ей пришлось возиться с Драконами! Так что, Майя, просто поверь нам: всё будет хорошо.
— Да-а-а-а-а-а-а, — прогудела горилла.
— Ты ещё сама нам спасибо скажешь! — пискнула мартышка. — Хотя тебе никто не поверит! Ха-ха-ха!
— Тише ты, — снова стукнула по голове мартышку самая большая обезьяна.
— Скажем только одно слово: бронебол, — хитро подмигивая, прогудела горилла.
— Бронебо-о-о-о-о-о-ол! — заорала и забила себя в грудь мартышка.
— Бронебол, — рассудительно повторил гиббон. — И на этом всё. Спать пора.
— Спасибо, что дала нам повод потанцевать, — очень добро улыбнулась шимпанзе. Её слова чуть покружились под потолком пещеры, но вдруг свет погас и всё исчезло.
Майя снова лежала на полу в темноте. И только, словно падающие листья, до неё долетали слова гиббона:
— Даже не пытайся кому-то рассказать, что ты сейчас видела. Тебе всё равно никто не поверит.
Глава 9 Бисквит и зелье
Бронебольный ливень обычно никого не удивляет: к игре все жители острова готовятся заранее и если не оказываются на поле, то мирно сидят по домам или в гостях. Бабушка По уже давно не ходила болеть за любимую команду Трясущихся Подбородков. Когда-то очень популярные и сильные игроки — Краснощекий Ом и Сопливый Ик — теперь и ёжика пнуть не могли, не то что броненосца… Поэтому обычно во время ливня и битв на Грязном поле бабушка По готовила бисквит. Ведь папа Ре и Майя наверняка очень проголодались после напряжённой игры, а бисквит со взбитым молоком единорога — тут как тут!
Но сегодня, как только Майя взяла в руки прутик и сделала первую точку на мокрой земле, бабушка По почувствовала неладное. Она подошла к окну и всмотрелась в глубину ливня и туч. С берега на город надвигались колючие волны совсем не бронебольного ветра… Бабушка По такого давно не видела.
Что отличает старушку от маленькой разозлённой девочки? Кроме радикулита и бус на шее, бабушки обычно носят в себе очень много всяких воспоминаний, историй и секретов. Поэтому По не взялась сразу рисовать антизаклинание, а отправилась в свою спальню.
Смахнув шкуру Пупырчатого Растопыра с деревянной тумбы из огромного пня, По тяжело вздохнула. Ох, давно она не раскрывала поисковую карту и не разыскивала кого-нибудь. В школе бабушка училась лучше всех и только на зельегадании иногда пряталась под стол, если её вызывали к доске. Поисковое зелье варилось долго, было вязким и очень медленно остывало. Возиться с ним ей не нравилось — куда интереснее было рисовать обычные заклинания. Но раз уж дело было серьёзным, По решила потерпеть. Собрав всякие флакончики и баночки, бабушка вернулась на кухню и разожгла под котлом огонь. Про бисквит она, конечно, тут же забыла. Но не плачьте, Левицки, он подгорел только с одного бока!
Кухня тут же заполнилась светом и запахами. Языки синего, жёлтого и белого пламени выскакивали из котла, когда в него летели сушёные цветы Подглядывающих Глазок, перья Невидимых Птиц, пыль панцирей улиток, корни перекати-поля, высушенная тина, пепел от неотправленных писем и что-то совсем непонятное, что мы не разглядели в темноте. По фыркала, чихала, вздыхала и тёрла нос. Деревянная ложка вязла в зелье, а бабушка недовольно ворчала, что она никакая не ведьма и делать ей больше нечего, как варить всякие зелья… Но варила. Да ещё как! Голубая искрящаяся жидкость сияла в котле, очень довольная собой. Ткнув жижу ложкой, По кивнула и понесла котёл в спальню.
Окно филином ухнуло ей навстречу, дверь хлопнула — дом будто прислушался к тому, что сейчас должно было произойти. На деревянной тумбе, прятавшейся под шкурой Растопыра, оказалась вырезана то ли игра, то ли карта рек. Ложбинки — глубокие и мелкие — тянулись сверху вниз, переплетались, цепляли друг друга уголками и вели к большим лункам по краям тумбы. Сверху торчала воронка.
По тяжело поставила котёл рядом с собой и достала с полки шкатулку. Фигурки драконов, людей, морских волн, гор, улиток, птиц и пальм радостно и приветливо застучали, увидев старушку. Среди них была одна — совсем необычная. В особом порядке, будто на карте острова, По выставила улиток рядом с горами и драконами, пальмы и палатку мангового рынка — с домами и оставила фигурку маленькой девочки одну на левом краю карты. Наконец бабушка взяла особенную фигурку и всмотрелась в изгибы её спины и морды. Это была фигурка Айя — большой гориллы с пирамидой из цветов и перьев на голове. Хмыкнув, По глянула