Вопреки поп-культурным стереотипам, он слишком высокий или я слишком низкорослая для миссионерской позы. Мне безумно хочется почувствовать, как он прижимается грудью к моей груди, но вид его напряженных рук и шеи сам по себе возбуждает.
Затем Тео садится, закидывает мои бедра поверх своих и, придерживая меня за талию одной рукой, притягивает к себе снова, снова и снова. Вторую ладонь он кладет мне на низ живота и, прижав большой палец к клитору, умело ласкает.
Все вместе дарит невероятные ощущения. Я сжимаю одеяло над головой, мечась, а с губ срываются резкие, сиплые крики.
— Вот так, красавица, — хрипло выдыхает он. — Бери все что хочешь. Ты хоть представляешь, какая ты удивительная? Какая безупречная, черт возьми?
Я что-то бормочу и качаю головой, потому что слова даются с трудом и я не могу… не могу…
— Я сейчас кончу, — резко выдыхаю я и, честно говоря, удивлена, что он меня понял. Но его лицо озаряется, словно чертова рождественская елка, и он поощряет:
— Давай, принцесса. У тебя получится. Кончи… Да-а-а. Умница.
Тео закрывает глаза, когда я сильнее сжимаюсь в оргазме. Волна удовольствия накрывает меня, стирая все мысли и терзая тело, словно буря. Все это время Тео продолжает двигаться, а через считаные мгновения крепко хватает меня за бедра, и ритм становится рваным и жестким.
В голове царит сумбур, но я стараюсь запомнить момент, когда Тео кончает. Как он выглядит: оскалившись и наклонив голову, волосы застилают глаза. Каково его чувствовать: он во мне до самого основания и впивается сильными пальцами в кожу. Каково его слышать: прерывистый стон, за которым следуют резкие вдохи и выдохи.
Мы долго лежим неподвижно, а потом он смахивает волосы с лица. Шапка Санта-Клауса упала, но я даже не знаю, в какой момент.
— Ты само совершенство, — шепчет Тео.
Но я слышу только голос сестры, которая твердит: «Не плюй в колодец».
Глава 6
Пока Тео в ванной, я надеваю белье и беру с пола его рубашку. Она все еще теплая и сохранила его запах. Сейчас от меня тоже пахнет Тео. Я окутываю себя этой мыслью, как мягкой фланелью.
Слова «ты само совершенство» не похожи на предвестие гневного «выметайся из моей квартиры», поэтому я выхожу из спальни, чтобы осмотреться.
В коридоре, как и над плитой, горят лампы. В гостиной темно, шторы задернуты и почти не пропускают желтый рассеянный свет с улицы.
Насколько я могу судить, интерьер выдержан в той же гамме, что и спальня, но здесь серый цвет разбавляют коричневый и белый. Стол из темного дерева, судя по виду, сделан на заказ. Не в пример моему рабочему месту, загроможденному грязными кружками и дурацкими фигурками, на столе у Тео аккуратно расставлено оборудование, в том числе два монитора, сплит-клавиатура, вертикальная компьютерная мышь, несколько колонок, микрофон и антикварный на вид будильник с колокольчиками наверху. Кресло эргономичное, дорогое. Я давно присматриваюсь к такому, но оно мне не по карману.
У мониторов я замечаю фотографию в рамке, но не беру ее в руки. Это кажется слишком бесцеремонным даже по моим меркам.
А еще у Тео полно комнатных растений. Не меньше двадцати. Они повсюду: свисают с потолка, стоят на подоконнике и даже на рабочем столе в белых горшочках. И они благополучно зеленеют. Если нужны еще доказательства его заботливости, то они прямо передо мной.
В кухне ни пятнышка, что заводит, но вместе с тем вызывает легкое отвращение. Вся утварь из нержавеющей стали, а черные шкафчики украшены фурнитурой из шлифованного металла. Они выглядят на порядок современнее старых дубовых в моей квартире. Фартук над мойкой выложен из темно-серой плитки под кирпич с белой затиркой, а у меня все наоборот.
А еще из стены выступает дополнительная столешница.
Держите меня.
Я представляю, как провожу здесь время с Тео. В его квартире гораздо уютнее, чем в моей. А что, если я приму предложение: стану готовить здесь и болтать с ним в перерывах между рабочими задачами? А если мы оба закажем бизнес-ланч в Yummy Thai и сядем прямо за этот обеденный столик, чтобы…
— Твою ж мать!
У меня чуть душа не уходит в пятки от внезапного движения на диване. В свете кухонной лампы на меня смотрит пара зеленых глаз, и я прижимаю руку к груди.
Это кошка Тео. Динь.
Как только сердце успокаивается, я подхожу к дивану медленными, осторожными шагами, чтобы не напугать ее. Она серая и прекрасно сливается с окружающей обстановкой. Интересно, что появилось раньше: кошка или цветовая гамма интерьера?
— Здравствуй, Динь. — Я протягиваю руку ладонью вверх. — Я Иви.
Кошка тщательно обнюхивает мои пальцы, наверное, уловив на них запах своего хозяина… соседа? Слуги? Раба? Затем соблаговоляет потереться мордочкой о мои ногти, и я воспринимаю это как приглашение почесать ее за ушками.
Она начинает мурлыкать, и я улыбаюсь.
— А как же мы?
Я вздрагиваю. Тео стоит в коридоре в одних носках и боксерах, с татуировками на виду. Он и впрямь ходит очень тихо. В руках он держит мой свитер, пропуская белую оторочку между пальцами и рассматривая место, где она оторвалась от ворота.
Я судорожно сглатываю и отвечаю вопросом на вопрос:
— Что мы?
— Ты сказала, что эта кофта должна выдержать только сегодняшний вечер. — Он поднимает взгляд, и тень ложится на его глаза. — А то, что между нами, получит продолжение после одной ночи?
Раз он спрашивает, это должно что-то значить, но я боюсь даже предположить, что именно.
Я пожимаю плечами и сохраняю беззаботный тон:
— Это тебе решать, приятель.
Тео вешает кофту на спинку стула и подходит ко мне. Обхватывает мое лицо ладонями, смотрит в глаза и тихо произносит:
— Послушай, мне уже говорили, что нужно чаще прямо выражать свои мысли. Я все еще над этим работаю, но поверь: ты даже не представляешь, как давно я хочу быть с тобой.
— Правда? — Я при всем желании не смогла бы отвести от него взгляд. Последние несколько месяцев я была так зациклена на себе, так уверена, что моя влюбленность не взаимна…
Тео отвечает с терпеливым выражением лица:
— С того дня, как ты