Герман Иванович Романов
На пути к победе
Часть первая
Глава 1
— Интересную ротацию провели, теперь на меня три фронта подвесили, и на Василевского пару, и у Жукова с Тимошенко по два фронта. Только Мерецков сам по себе, под приглядом Ставки — только в заполярье время сейчас совсем неподходящее для наступательных операций.
Маршал Кулик прошелся по кабинету, разглядывая огромную на всю стену карту советско-германского фронта. Нанесенные стрелки и значки его не могли радовать — генеральное наступление в Москве готовили с конца февраля, когда еще шли бои на Донбассе, и враг был окончательно остановлен в своей попытке снова дойти до Харькова. Четыре месяца достаточный срок для подготовки, к тому же немцы сильно помогли, можно сказать и так, начав очередное широкомасштабное наступление на вторую столицу Украинской ССР, стремясь устроить окружение чуть ли не всего Юго-Западного фронта. Не вышло, силенок у Манштейна с Гудерианом не хватило, танков и пехоты собрали немцы недостаточно, и попытались атаковать, имея вдвое меньше дивизий, и втрое уступая по авиации. И неизбежно надорвались, только вклинившись в заранее подготовленную эшелонированную оборону и лишь на трех участках дойдя до главных рубежей. Вот тут настал тот самый момент, которые многие ждут всю жизнь — воспользоваться случаем, когда враг обескровил свои танковые объединения и еще не перешел к обороне. Ставка бросила в сражение все четыре танковые армии Юго-Западного фронта, что терпеливо стояли во втором эшелоне собранные ударными кулаками по полторы тысячи единиц бронетехники в каждой, и половина танки. И добавилась в резерв 6-я танковая армия, управление которой было переброшено из Маньчжурии, вместе с личным составом двух механизированных корпусов без матчасти, пошедшей на пополнение в оставшихся на Дальнем Востоке соединениях. Так что на каждую германскую дивизию приходилось сейчас по два механизированных корпуса, причем полнокровных, со всей бронетехникой по штатам и даже больше того.
— Черняховский молодец, всего пять дней, и его танки в Кременчуг вкатились, все «подбрюшье» Манштейну взрезали. До Киева триста верст осталось, но не дойдут, силенок у 4-й танковой армии банально не хватит. Ничего, за ним гвардейцы поспешают, и на плацдарме за Днепром удержатся. А там на очереди и Черкассы, главное дойти.
Григорий Иванович ментально и физически впитывал нанесенную на карте обстановку. И впервые обрисовались два серьезных по своей глубине прорыва. «Северный» образовался на стыке групп армий «Центр» и «Юг» — командующий Центральным фронтом генерал армии Конев ввел в прорыв переданную ему 3-ю танковую армию Рыбалко, усилив ее еще одним своим мехкорпусом и двумя мотострелковыми дивизиями. Действовал Иван Степанович методом не «топора или кинжала», куда там — страшный удар «колуном». Просто и незамысловато — собрать максимум танков, и, невзирая на потери, нанести ими массированный удар, который проломит вражескую оборону на всю глубину. И ведь удалось, убыль у пехоты незначительная, зато подбитых танков чудовищно много, считай на целый мехкорпус за несколько дней боев. Но Ставка для наращивания удара на киевском направлении именно ему передала 6-ю танковую армию Романенко — тот очень строптив, за что в прошлой реальности и «выпал» из истории, но сейчас никто его не прищемит, хорошо знают, чья креатура. Именно он сам расставил всех танковых командармов, кроме Катукова — 5-я танковая в распоряжении маршала Жукова на Ближнем Востоке, туда же Георгий Константинович вытребовал себе Малиновского и Еременко — последний вызвал у Сталина недовольство, был снят с Западного фронта, и заменен там Рокоссовским. Так что придется теперь Андрею Ивановича сражаться против турок — Закавказский фронт застыл на горных перевалах с начала очередной войны с османами, а генерал армии Тюленев больше всего уповал на оборону.
Вот пусть в Маньчжурии так и воюют с японцами — там к стратегической обороне перешли, не став взламывать укрепрайоны, в которых самураи плотно засели. Возможные потери пугали, и при этом численность японцев значительно выросла, перевалив за миллион солдат и офицеров. Так что война идет исключительно в небе — американцы наращивают воздушную группировку, в Приморье сейчас не меньше самолетов с белыми звездами на фюзеляжах, чем в Англии. За острова взялись серьезно, да и южной Маньчжурии достается — китайское население оттуда бежит огромными массами, спасаясь от бедствий, что на них обрушились. Ведь как только бомбежки прекращаются, японцы начинают очередную резню местных жителей — закономерный и трагичный результат неудавшегося восстания и перехода императора Маньчжоу-Го молодого Пу И на сторону союзников…
— Да, «Курской дуги» тут нет, зато ее заменит «Днепровская», — пробормотал Кулик, доставая коробку «Кэмела». Наступление 1-й и 2-й танковых армий Лелюшенко и Лизюкова немцы приостановили, проведя контратаки своими танковыми группировками. Но то в центре, а вот их фланги у Кременчуга и Конотопа уже проломлены, туда вбиты серьезные танковые клинья. И вырисовывается для противника скверная картина — три полевых и две танковых армии могут попасть в грандиозный «котел», причем фронт в районе Лебедина тоже пробит. И вся харьковская группировка вполне может попасть в окружение, если Ватутин двинет 2-ю танковую армию на полтавском направлении, а Черняховский перегруппирует войска, и пойдет на нее же только с западного направления.
— Не успеем, уведут войска, им от Краснограда один рывок, просунуть голову, и вытянут хвост. Нет, тут иначе надо действовать, совсем иначе, и если отсекать, то дальше на север, у Миргорода, фронтом по Пселу — пусть попробуют реку с боями переходить. Тут есть определенные перспективы, весьма хорошие — история повториться может.
Григорий Иванович задумчиво посмотрел на карту еще раз — план вырисовывался все более четко. До сих пор он сомневался — фельдмаршал Манштейн мастер в маневренной войне, а сейчас пошла как раз такая. И здесь противник может преподнести немало неприятных сюрпризов — слишком грандиозная начата операция, он недаром предлагал разбить ее на несколько последовательных, да и к мнению вернувшегося с Дальнего Востока его давнего начальника штаба генерал-полковника Захарова стоило прислушиваться, у Матвея Васильевича как раз чутье на такие случаи. И подойдя к телефону, решительно поднял трубку — то был прямой провод с командующим фронтом, они были с Ватутиным даже в одном здании. И сразу же начал говорить, понимая, что в ситуации нужно разобраться немедленно:
— Николай Федорович, зайди ко мне — одна мысль появилась, как нам не синицу в ладони удержать, а жирного гуся. Не журавль, конечно, тот по небу летает,