— Не беспокойся насчет Мирославы, она просто взбалмошная девчонка, которая возомнила себя королевой. Если она и беременна, то не от меня, но с большей долей вероятности она не беременна, ни от кого. Такие не рожают, даже чтобы задержать мужчину при себе. Это шантаж, попытка взять на слабо.
— Господи, Витя, остановись, прошу тебя, — не выдерживаю, размахиваю руками, открыв глаза, поворачиваюсь к нему. — Мне не интересно, беременна она или нет, не интересно, кто она, откуда она, — вот тут, конечно, я вру, но это действительно не самая важная информация. — Ты понимаешь, что для меня важно сейчас другое? Я хочу узнать, за что ты так со мной, и когда эта агония закончится?
— Я со всем разберусь. Проверю и наличие ребенка, если он имеется, то отцовство, причем не для себя. Во-первых, для нее, чтобы она скрылась с горизонта, а во-вторых, для тебя, чтобы ты успокоилась и не считала, что помимо Макса у меня кто-то есть, и мне кто-то нужен.
Как-то лениво все это отвечает, а я не могу понять, как он может быть таким бесчувственным, как он может быть таким равнодушным.
— Хватит того, что ты себя сейчас поедом съедаешь на тему любовниц. Успокойся, я не настолько ужасный мужчина. И да, за все эти годы она единственная.
Меня рвет изнутри на мелкие кусочки, а он просто ведет машину и сидит в своей фирменной расслабленной позе, когда одна рука на руле, a вторая на двери авто и подпирает голову. И мне всегда нравилось, когда он так сидел, а сейчас раздражает, раздражает и хочется накричать на него за это.
— Просто отвези меня, Вить, отвези туда, куда собрался, и, пожалуйста, не разговаривай, я тебя очень прошу. Ты делаешь только хуже. Мне очень больно от того, что ты говоришь. Оставь меня в покое, умоляю, будь ты человеком.
Откидываюсь на спинку сиденья, и опять закрываю глаза. Снова тишина. Слава Богу. Этот разговор по кругу закончен, во всяком случае, я на это надеюсь. Вот бы сейчас заснуть и проснуться сегодняшним утром, и переиграть этот день. Только не получится, нет у нас машины времени, нет.
— Мне искренне жаль, что ты вообще об этом узнала, да еще и вот так, тем более в тот день, когда я сказал девчонке, что это конец, что игра зашла слишком далеко, и я возвращаюсь в семью. Мне правда, жаль, и мы приехали.
Глава 7
Аня
Никак не реагирую на то, что он говорит. Он может сколько угодно говорить, что ему жаль, но не факт, что это правда, сейчас я не могу в это поверить, просто не могу. И хоть что вы со мной делаете. Я чувствую себя обманутой, использованной никчемной. Ну, правда, как я всего этого не замечала?
Ладно, надо открывать глаза и уходить, что, собственно, я и делаю, и сильно удивляюсь, потому что он привез меня не домой, а к институту.
— Почему? — поворачиваюсь к нему и удивленно спрашиваю.
Я действительно не понимаю, почему он это сделал, ведь намного проще было бы отвезти меня домой и запереть. Я ведь сама дала ему выбор. Так почему он этого не сделал? Явно есть в этом какой-то хитроумный план. Витя явно сделал это не из добрых побуждений. Ну не верю я. Но услышать очень хочется, что же он скажет.
— Я не собираюсь ограничивать твою свободу, Аня. Даже если ты попытаешься сбежать от меня, уйти, еще какую-то глупость сделать, делай. Я не против, живи так, как хочешь, но будь рядом со мной, будь моей и все, большего мне не надо. О большем я тебя не прошу.
Он не улыбается, не ехидничает, а просто говорит. Нет, это уже точно какой-то сюр. Мотаю головой и выхожу из машины. Хочу громко хлопнуть дверью, но вместо этого, как и всегда, спокойно ее закрываю.
Что толку от моих психов? Ну, хлопну я, а дальше что он скажет, что истеричка, всем недовольна? Ой, не хочу давать ему поводов для таких разговоров. Ну правда, никому от этого легче не станет.
Устало бреду по ступеням, захожу через парадный вход, иду в аудиторию, где читаю факультатив, по которому сдают экзамены один раз в конце и получают корочку флориста.
Да, я проходила обучение, получила лицензию, и теперь, после моих курсов, люди могут говорить, что имеют базовые знания по флористике. Понимаю, что это возможно не то, чем должна заниматься жена влиятельного бизнесмена, у которого миллионные обороты, но мне это нравится, и сейчас вопрос денег не стоит перед нами.
Я могу заниматься вообще всем чем угодно, могу и сидеть дома, но работать с молодыми людьми очень интересно. В какой-то степени, за счет этих лекций, я лучше понимаю собственного сына, легче говорю с ним на его языке, а это тоже ценно и важно.
Не знаю, как сегодня буду вести занятия. Хочется зайти и все отменить, потому что перед глазами стоит разговор Вити и его любовница. Они отняли у меня этот день. Да что там день, они всю жизнь мою отняли. Они разрушили тот прекрасный мир, в котором я жила, нагло прошлись по нему в грязных ботинках.
Вот что мне делать, как мне быть? Мстить? Но месть — это невыход. Я ведь лучше этого, выше этого. Я не могу опуститься до такого грязного поведения, оно недостойно. Я ведь, правда, должна быть лучше.
Ну и что, что мир сделал мне больно? Если мы все будем отвечать злом на зло, этот мир превратиться в самый настоящий кошмар.
Иду по коридорам, никого не вижу и в прямом смысле не замечаю людей вокруг. Мне совершенно не стыдно за это.
Мирослава такое красивое имя у девушки, яркая внешность, и от нее не веяло той самой простой девчонкой, которая решила охмурить богатого мужика. Да, может быть, она и алчная, но не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что это другая алчность.
Она считала себя на голову выше меня, и у нее явно на это были все основания, и дело было не в возрасте, фигуре, или чем-то еще. Правда, я не знаю, почему у меня такие мысли, но во мне крепнет эта уверенность. А может быть, это...
Да нет, ну глупости, это все глупости. Они