— Знаешь, Арина, — начал он, как только мы прошли на закрытую территорию, — “Золотой пик” — это не просто колония. Здесь всё устроено иначе.
Я настороженно посмотрела на его мощную спину. Его голос звучал серьёзно.
— Что здесь такого особенного?
— У генерала Зотова свой бизнес, — продолжил он, не отрывая взгляда от дороги. — Он отбирает заключённых, кто когда-то занимался боевыми искусствами или просто показал себя как агрессивный зэк, постоянно устраивающий драки. Каждый год здесь проводятся бои.
Я нахмурилась. Бои? Это было странно. Пока что я понимала лишь то, что это чей-то хорошо скрываемый бизнес с подачи внутренних структур.
— Бои? Ты о чём?
— Каждый год один из бойцов получает шанс выйти по УДО. Это своего рода лотерея. Но чтобы туда попасть, нужно быть хорошим бойцом.
— И что, они дерутся насмерть? — мой голос дрожал от волнения.
— Тут как получится. Но травмы — это обычное дело. Здесь нет правил. Ты либо выигрываешь и получаешь свободу, либо остаешься здесь до конца своего срока. Плюс Док у нас не всемогущий, подлатать может, но с того света пока что никого не вытаскивал.
Я почувствовала холодок по спине. Я знала, что жизнь в тюрьме тяжелая, но то, что рассказывал Расул про это место, звучало как настоящий ад.
— И что, они ещё и девушек сюда привозят? — спросила с недоумением.
Расул кивнул.
— Да, девушек в качестве трофеев. Это часть шоу. Бойцы получают не только шанс на свободу, но и возможность заполучить женщину на семь дней.
Я не могла поверить своим ушам. Этот мир казался мне совершенно чуждым и ужасным. Как можно так обращаться с людьми? Неужели Алю похитили как раз для этого?
— Пойдём, я покажу тебе зону боёв и кабинеты администрации, — сказал он и повёл её за собой.
Мы уже вошли в мрачное серое здание и шли через длинный коридор, где стены были окрашены в унылый серый цвет. В воздухе витал запах сырости. Я продолжала чувствовала себя как в кошмаре.
Расул открыл дверь в небольшую комнату с окнами, выходящими на арену. Я увидела бойцов: мускулистые мужчины с шрамами на лицах тренировались, а по периметру своеобразного спорт-зала стояли охранники. Причем на каждого бойца приходилось минимум по два охранника.
— Вот здесь всё происходит, — сказал он тихо. — Это место стало для многих последней надеждой на свободу. Особенно для тех, кто получил пожизненное.
Я смотрела на бойцов с ужасом. Эти мужчины были настоящими зверями, готовыми на всё ради шанса на спасение.
— И ты тоже участвовал в этих боях? — спросила, пытаясь понять Расула, и как он оказался втянутым в этот ужас.
— Ты забываешься, — резко ответил мужчина.
После своеобразной экскурсии мы вернулись в коридор. Я всё пыталась подловить момент, чтобы спросить про Алю, но мужчина бы сразу понял, для чего я тут.
— А что происходит с теми, кто узнаёт об этом месте?
Расул остановился перед пустой камерой и странно посмотрел на меня.
— Остаются здесь навсегда, — ответил он с мрачной улыбкой. — Никто не должен знать о том, что здесь происходит. Это секрет, который охраняют зубами и когтями.
Расул открыл дверь камеры и толкнул меня внутрь.
Меня охватила паника.
— Расул! Не оставляй меня здесь! — завопила я.
Но он только лишь покачал головой и закрыл замок на ключ. Я осталась одна в камере, моё сердце колотилось от страха. До конца не понимала и не верила в то, что это произошло со мной.
Глава 4
Я трясла железную, ржавую решетку и кричала изо всех сил! Мои попытки привлечь к себе внимания не приносили никаких результатов.
В коридоре за всё это время, как Расул бросил меня одну в камере, никто не появился. Я знала, что в этой тюрьме есть другие люди, но сейчас мне казалось, что я одна в этом бесконечном мраке.
Сдавшись, смирившись, прислонилась спиной к холодной стене. Вокруг меня царила тишина, которую прерывали лишь звуки собственного дыхания.
Мысли кружились в голове, как осенние листья на ветру. Мне не хотелось верить в то, что со мной так обошлись. Мерзко, гадко. И ведь теперь после рассказа Расула, я поняла, что на самом деле обсуждали Акимов и турок в участке. Они захотели избавиться от меня. Вот таким способом. Потому что я сунулась в их тайную схему.
Я попыталась подняться, но ноги словно налились свинцом от осознания произошедшего. Мне хотелось продолжить кричать, стучать в решетку, умолять о помощи, но я знала, что это бесполезно. Никакой помощи не будет.
Я обвела взглядом камеру: серые стены, грязное окошко, через которое не пробивался ни один луч света. Я сжала кулаки, стараясь подавить нарастающее отчаяние.
Вдруг я услышала шаги. Они приближались. Я подняла голову и увидела Расула с женщиной в развратном красном платье.
— Успокоилась? — спросил Расул, останавливаясь передо мной. Его голос был низким и спокойным. Как будто ему было плевать на других людей кроме себя.
— Ты пожалеешь об этом, — ответила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Женщина взглянула на меня с недовольством, её глаза скользнули по моему телу.
— Она полненькая, — произнесла она с презрением. — Не знаю, не знаю, мне лишние рты не нужны. Вряд ли её кто-то из мальчиков выберет...
— Не будь такой строгой, Адель. У неё есть потенциал. Мордашка ничего, поголодает пару недель и вполне себе нормальная будет, по вкусу, — вмешался Расул, его доводы звучали убедительно.
Адель закатила глаза.
— Ладно, если ты так настаиваешь. Но если что, будешь сам разбираться с лишним грузом.
Если турок рассказал мне всю правду, то я стану… призом, трофеем для победителя-зэка в боях без правил. Если похудею.
В другом случае они попытаются от меня избавиться.
Думала ли я, что мой поход к подполковнику Акимову этим закончится? Нет, конечно же, нет. Но изменить прошлое я не могу.
Я почувствовала легкое облегчение, когда Расул ушел, отдав ключ от замка женщине. Возможно я смогу с ней договориться! Есть ли в ней хоть чуточку сострадания?
— Слушай меня внимательно, — Адель подошла чуть ближе к решетке, за которой я стояла. Хоть бы она меня отпусти, взмолилась про себя. — Если ты вздумаешь сбежать, как только я отопру дверь, то ты совершишь самую большую ошибку. Наверняка, ты уже видела охранников “Золотого Пика”... не советую с ними связываться. Они точно не будут разбираться, кто ты и почему здесь. Поняла?
Я кивнула ей в ответ. Язык