Это три новых дивизии, которые укомплектованы по большей части по образцу, составленному Александром Норовым. Не только по всей России нынче выгребали и штуцеры, и ружья, и пистолеты. Тульские и Демидовские заводы, а также Сестрорецкий, выдали новые партии пушек, причём и корабельных, и полевых, и осадных. Некоторое вооружение пришлось закупать и у англичан и голландцев.
Однако из ушедших в отставку, из охотников, из частей, которые прибыли из Сибири и от пермских и уральских владений Строгановых, удалось укомплектовать ещё одно боеспособное подразделение.
Выходило, что в подчинение Норову в самое ближайшее время отправляется, считай, почти семьдесят тысяч войск, из которых половина будет поляков. И все думали, что если Норов сможет распорядиться правильно этой мощью, то Россия будет действовать по отношению к Османской империи ещё более решительно, жёстко, и, возможно…
Нет, пока что никто не верил в то, что Стамбул может превратиться в Царьград. Но ещё недавно никто не мог поверить в то, что граница с Османской империей может проходить по Дунаю. А теперь это та цель, от которой Россия отказываться не хочет. То самое малое, что Российская империя собирается взять у своих извечных врагов.
От автора: В 95-м его предал и убил лучший друг, но он не умер, а стал школьником в нашем времени.
ВТОРОГОДКА
Вышел 6й том: https://author.today/work/519009
Убийце и предателю не позавидуешь, его жизнь несётся по наклонной, но этого недостаточно! Предстоит разделаться со всей преступной группой. И схватка будет жёсткой. Не на жизнь, а на смерть!
Том 1 здесь: https://author.today/work/470570
Глава 6
Кто храбр — тот жив, кто смел — тот цел.
Александр Васильевич Суворов.
Измаил.
12 июня 1736 года
Большая часть галер и парусники ушли. К Измаилу дошел один русский фрегат и сообщил, что выход из устья свободен. Мол, можно теперь и уходить всей дивизией. Сделали свое дело, можно и отдыхать. Хотя я прекрасно понимал, что нельзя покидать такое место, даже если и разрушить крепость до основания. Русский Измаил — это кость в османском горле.
Да, у них по близости есть еще и Аккерман, будущий Белгород-Днестровский. Но там крепость не предназначена для приема грузов и людей в еще большей степени, чем небольшой Измаил. Так что логистика у врага нарушена основательно. Тем более, что Дунай — это, как ни крути, важная артерия и для османов. А тут мы стоим.
Галеры и парусники увозили очень много чего. Провианта так и на сто тысяч солдат хватит на месяц. В Одессе, наверняка, не достанет складов, чтобы хранить и половину добра, взятого в Измаиле. Да там и те трофеи, что в самом Хаджибее остались, негде складировать.
Так что… Часть будет отдана Волынскому. Если иметь в своем распоряжении немалое количество провианта, куда как справнее можно общаться с людьми, раздавая одним еду, нанимая на работы за еду других. Вот пусть и занимается. Севастополю быть!
Но шло время. Неделя… вторая уже пошла. И я начинал ощущать то, что, по моему времени, ощущал Наполеон, когда сидел в Москве. Нет, Измаил я не сжег. И не было разложения в моей почти что дивизии, что тут стояла. Но вот бездействие, а еще и медленно приходящее чувство, словно ошибся, довлели.
А тут еще и пойманные языки пели о страхах ужасных, объясняющих относительное затишье. Целый канцлер Российской империи, считай, что заперт в Измаиле, в городе, находящимся до сих пор в тылу османов.
— Ваше высокопревосходительство, вам нужно срочно уходить, — сказал Иван Кашин.
Я молчал. Мой разум пока не мог побороть эмоциональную составляющую. Не выходило принять правильное решение, как ни старался. Ведь однозначных выходов из положения не было. Ну или я не убедил сам себя в правильности одно из них. Ведь если я сейчас, под покровом ночи, уйду, то это будет бегством.
С другой стороны, и оставаться здесь может быть опасно. Нет, не для меня — для России. В своих играх я не учёл очень важный момент. Ведь я не столько лихой генерал, который наскоком берёт мощную крепость врага, сколько канцлер Российской империи. Функционал, мягко говоря, разнится.
Лизка всё-таки подписала официальный указ, что теперь я становлюсь вторым человеком в России. С одной стороны, радует, с другой — меня сильно огорчает тот факт, что откуда-то турки прознали про то, что я теперь очень важная птица, и что эта птица заперта в клетке под названием Измаил. Сладкий приз для врага.
— Всё готово, ваше высокопревосходительство, — поддакивал Кашину подполковник Казанский. — Корабль австрийцев ждет вас.
— Турки не возьмут Измаил. Мы крепко удерживаем крепость, и силы у нас для этого более чем предостаточно, — сказал я.
Да, штурмом взять Измаил не смогут, если только не подойдет еще одна османская армия в пятьдесят тысяч. Но пришли сведения, что турки, когда прознали, что здесь целый канцлер Российской империи засел, не войска шлют — линейные корабли присылают, чтобы методично уничтожать Измаил и всех тех, кто здесь находится. Немудрено разбомбить тут все к едрене фене, ну и дело с концом.
Можно было крепость покинуть и уйти всем вместе. Прорвались бы с боем, или даже нас спокойно пропустили бы. Ведь как-никак, временно, но мы нарушили логистику османскому войску, огромное количество провианта и фуража захватили даже казанов тут было пять тысяч. Тоже штука важная. На ладошках рис не сваришь. Часть все это увезено, остальное уничтожить можно. И крепость сравняем с землей.
То есть, если даже нужно уходить, то всё выглядит так, словно бы это было задумано. Что мы и прибыли-то, чтобы уничтожить Измаил и лишить противника многого имущества. С другой же стороны, если мы здесь остаёмся, турки подводят буквально тысяч десять или пятнадцать своих войск, а такое количество солдат и офицеров они всё ещё в состоянии найти, — забирают нас в крепости. А с кораблей разносят всё в пух и прах.
— Что мы можем противопоставить? — задал я вопрос, ответ на который, в принципе, и сам знал.
Четыре пушки мы захватили. Причём далеко не самого лучшего качества, как бы не прошлого века. Да и остальные орудия здесь были старые, еще и взорванные. Крепость считалась тыловой, и османы наивно верили, что