И да, я мог, имел возможность покинуть город и после, и сейчас тоже шансы имеются. Но… Не хочу. Такое веселье, что уготовано туркам, нельзя пропустить. Я бы еще под это дело изобрел фотоаппарат, уж больно хотелось запечатлеть фееричное шоу, ну или наш позор. Я, само собой разумеется, голосую за первый вариант.
Но к своему стыду, почти что ничего и не знаю про фотографии. Как-то в молодости и в зрелости не увлекся, а потом и мыльницы появились, как-то незаметно и цифровые фотоаппараты в моду вошли.
Я взглянул на двоих молодцов, что прибыли доложиться о прибытии. Такие разные, прям очень. Но есть то, что объединяет этих людей — мужество и чуточку чертовщинки, чтобы совершать дерзкие поступки.
— Алкалин, у меня такое убеждение, что ты первый человек не православного вероисповедания, инородец, который будет удостоен ордена Святого Петра, — сказал я, обнимая своего башкирского друга. — Вечером и вручу, да поведаю офицерам, какой ты молодец.
Сегодня на обязательном построении личного состава гарнизона Измаила и будет объявлено о том, что башкирский старейшина удостаивается одной из самых высоких наград в Российской империи.
— Выдели ещё дюжину своих приближённых, выдам им иные награды, — сказал я предводителю башкир.
Это, наверное, я ввёл повальное увлечение орденами. Тон ранее задал еще при Анне Иоанновне, до сих пор что-то учреждается. Пора бы даже это рог изобилия орденов и медалей прикрыть. А то так и обесценить можно награды. А рядовой русский воин, как та новогодняя елка, будет увешен побрякушками. Все хорошо в меру. Генералы с места сдвинуться не смогут от обилия драгметаллов на мундирах.
Как только Елизавета Петровна немного освоилась на престоле, тут же выдала, мол, почему это по её отцу нету какого-либо великого ордена? Конечно, не «по отцу», потому как учредить орден Петра Великого в это время ещё было бы несколько вызывающе, а вот орден, посвящённый святому, вполне себе можно, тем более апостолу Христа.
Вот и был учреждён орден Святого Петра. Да я, собственно, и не против. И этот орден вполне себе подходит для того, чтобы даже и наградить им мусульманина. Ведь там и не крест, а скорее еле различимая звезда, украшенная бриллиантами и с красным рубином посередине.
А что до христианского святого? Так я сам посоветую Алкалину всем говорить, что это у других — святой. А вот у него именно что в честь Петра Великого. Тем более, что на ордене выгравирован год Полтавского сражения. Самого знакового во время правления Петра. Но есть нюанс, который скрыт под этой датой. Лиза родилась в день Полтавской победы.
Дизайн утверждала… А кто еще, если не сама Елизавета Петровна, и попробуй тут поспорить. Да и есть такие моменты, когда с женщиной спорить себе дороже. Того и гляди, действительно захочет сделать государственный переворот, если дворец не в тот цвет.
Впрочем… Если еще что-то, или кто-то… В ближайшее время захочет изменить политическую ситуацию внутри России… Утро стрелецкой казни покажется веселым фестивалем мазохистов-любителей.
— Кто решился на подобное? — спросил я, словно бы собираясь отчитывать подчинённых. — Кто проработал план прибытия в Измаил?
— Так у нас ни у кого не было сомнений, что такое нужно сделать, — казалось, несколько затравлено говорил Саватеев.
Мой голос прозвучал грозно? Или же голос канцлера? Побаиваются меня?
— Александр Лукич… канцлер… господин Норов… — Алкалин вообще растерялся, не знал, как меня величать.
— Для тебя, мой друг, я всё ещё Александр. Но это только если в узком кругу или наедине. В ином случае, конечно же, я — ваше высокопревосходительство, — прояснил я ситуацию с обращениями.
— Искандер-бей, так ты бранить нас будешь, али нахваливать? — спрашивал старшина. — Вот не уразумею я настроя твоего.
Я усмехнулся.
— Если бы вы ушли в рейд и повели за собой многих людей, не рассчитав того, каковы могут быть последствия ваших действий и сможете ли вы дойти до Измаила, то неизменно буду браниться. А если вы разведали всё, прознали, где может быть ворог, а после обдуманно совершили дерзкий, но умный рейд по тылам противника, то, конечно, неизменно стану хвалить и награждать.
А вообще, если я говорю о наградах Алкалину, другим башкирам, подчиненным ему, то следует упомянуть и русских кавалеров орденов. Собираюсь вручить Святого Владимира Третьей степени Саватееву. Как тут обвинять их в преступлениях или в халатности?
Мне важно было узнать, прочувствовать ту ситуацию, при которой можно бродить немалым отрядом по тылам противника. Ведь, по сути, это можно сделать не только здесь, возле Аккермана и Измаила. Я вполне себе предполагал, что мы сможем при тщательной подготовке совершить и вовсе грандиозный дерзкий рейд в Сербию, к бывшему под гнётом Османским, в сербский Белград. Разве же не получится взять его большим, но мобильным отрядом?
А там и австрийцы пусть быстро поставят оружие сербам. Ну или не союзники они нам более и пусть один на один выстоят с Пруссией. А, нет, с Пруссией в союзе с Францией.
Если население Балкан увидит реальную силу и что русские уже здесь, где-то рядом, а ещё они получат достаточное количество оружия, денег, возможно, даже инструкторов… Ведь у меня есть подразделение, которое заточено на работу в тылах противника, — диверсанты Фролова.
Ну пусть уже не Фролова, а Семена, но он здесь, со мной, в Измаиле, проявляет и смекалку, и ум и вообще кажется замечательным человеком и военным, преданным своему делу. Фролов действительно подобрал смену для себя достойную.
— Мы знали, Александр Лукич, что у противника в этих местах войск мало. Идут турецкие отряды, самое большое это один полк в тысячу, к Яссам. Там неприятель концентрируется для прорыва к окружённой турецкой армии в Бендерах. Такие отряды нам не страшны. Более того, мы в походе смяли один из таких отрядов недалеко от Измаила, потому-то и пришли с обозами. А первоначально предполагалось, что у нас их и не будет. То трофеи. Не бросать же! — так объяснял мне ситуацию Савватеев.
Несколько я «затёр» этого офицера, выдвигая вперёд других. С одной стороны, если иные показывают себя героическими, инициативными, грамотными, то, конечно же, у них и будет перспектива для карьерного роста. А Саватеев несколько приуныл в последнее время, наверное, ему нужна была подобная встряска, понять, что останется прозябать где-нибудь в дальнем гарнизоне, если не активизируется. Вот… Понял, сделал.
— Я рад, что