Этвеш был человеком с очень разносторонними интересами, он содействовал развитию науки, участвовал в издании научных журналов. В 1894—1895 гг. он был министром просвещения и пытался провести передовые школьные реформы. Однако это ему не удалось, и он подал в отставку, чтобы посвятить себя научной и педагогической деятельности.
Умер Этвеш 8 апреля 1919 г. в Будапеште.
* * *
Это было в то время, когда физику в Будапештском университете преподавал Штефан Аниан Едлик. В день, когда ему доложили о приходе молодого Лоранда Этвеша с отцом, старый ученый, который был родом из Словакии, работал в университетской лаборатории. Он был окружен горами проводов, приборов и бесчисленными баночками и бутылочками.
Иожеф Этвеш, отец Лоранда, и профессор Едлик как старые друзья сердечно поприветствовали друг друга. Они уже давно не виделись и, как бывает в таких случаях, начали вспоминать старые времена.
В это время молодой Этвеш с волнением осматривался вокруг и, осторожно прикасаясь к загадочным приборам, пытался про себя определить, для каких целей они предназначаются.
— Я привел своего сына, — сказал наконец Иожеф Этвеш. — Он с большим удовольствием возится с любыми приборами, и я был бы счастлив, если бы ты мог стать его научным руководителем.
— С радостью, — ответил профессор Едлик. — Для ученого не может быть большей радости, чем быть воспитателем и руководителем молодежи. Нет большего счастья, чем учить молодого человека, который пришел за знаниями, а не только за аттестатом.
После этого посещения Лоранд с нетерпением дожидался того дня, когда он сможет прийти в лабораторию. Он с удовольствием проводил здесь остаток дня после возвращения из школы, поворачивал диски электроиндукционного прибора, взвешивал, измерял, строгал, пилил, а главное, с удовольствием слушал старого профессора.
Едлик, с тех пор как у него снизился слух, был не очень разговорчив, но искренний интерес Лоранда и его любовь к естественным наукам сделали старого ученого даже многословным. Он не раз повторял юноше, что тот, кто хочет заниматься физикой, кто хочет стать ученым и изобретателем, должен все свои мысли посвятить науке. Природа открывает свои тайны и красоту только тому, кто отдает ей все силы и живет лишь ради нее.
Долго помнил Лоранд Этвеш эти слова и даже в конце своей жизни не раз повторял их студентам и младшим коллегам.
* * *
Молодой Лоранд ехал с отцом в дилижансе в обществе немецких купцов и богатых итальянских горожан. Юноша недавно получил в Будапеште аттестат зрелости и по решению семейного совета записался на юридический факультет. Он уже два года проучился в университете, и сейчас отец взял его с собой в путешествие по известным европейским культурным центрам.
Тяжелый желтый почтовый дилижанс, раскачиваясь на мощных кожаных ремнях, въехал в Падую, город с прославленным университетом. Дилижанс остановился в узкой, кривой улочке перед трактиром. Здесь Лоранд с отцом и поселились. Юноша даже не дал отцу как следует отдохнуть с дороги и потянул его осматривать город.
— Дорогой отец, — начал Лоранд, — в этом городе жил Галилео Галилей. Давай посетим вначале университет. Я мечтаю пройти по тем местам, где проходил этот исполин, по местам, где он жил и работал.
Отец с пониманием посмотрел на сына.
— Конечно, Лоранд, с удовольствием.
Их первые шаги были направлены к неприметным воротам, за которыми скрывался окруженный колоннадой двор университета. Лоранд с трепетом в душе медленно поднимался по громадной лестнице…
Следующей остановкой была Болонья. Здесь, так же как и в Падуе, больше всего притягивал наших путешественников университет, в особенности университетская библиотека.
Образованный юноша знал, что именно здесь, в университетской библиотеке, скрывается клад, который он хотел во что бы то ни стало увидеть собственными глазами. Это были рукописи Галилея.
В нем уже созрело решение. Именно здесь, в библиотеке, держа перед собой редчайшие рукописи, он высказал вслух свое давнишнее желание: «Я хочу стать физиком, как Галилей».
Отец молча глядел перед собой. Он уже давно ждал этой минуты. Но сейчас он все-таки почувствовал себя застигнутым врасплох. В глубокой задумчивости он поглаживал усы и белоснежную бороду. Наконец он повернулся к сыну.
— Сын мой, ты обдумал как следует то, что сейчас сказал?
— Почему об этом нужно думать? Друзья, с которыми я учился, сегодня готовятся стать инженерами, врачами, юристами. Некоторых к выбору профессии привело желание родителей, призвание или обычное желание хорошо зарабатывать. Но почему я должен становиться юристом, если у меня не лежит душа к этой профессии? Я хотел бы работать в лаборатории, заниматься исследованиями, считать, чертить. Профессор Едлик тоже бы не променял свои колбы и приборы ни на какие чины, хотя он уже работает пятьдесят лет. Почему и я не могу стать физиком, таким, каким был Галилей? Наверное, в физике я мог бы достичь больших результатов, чем в юриспруденции.
— Но тебе придется многие годы учиться за границей. Годами ты будешь вдали от родного дома.
— А разве это плохо, если человек поездит по свету?
— Ни в коем случае, но я знаю тебя и знаю, как ты привязан к матери. Боюсь, что тебя будет мучить тоска по дому.
— Да… — нерешительно ответил дрогнувшим голосом Лоранд и, вдруг выпрямившись, продолжил, — но я верю, что мама тоже была бы счастлива, если бы увидела, что я занимаюсь наукой, которая доставляет мне удовлетворение.
— Согласен, сын мой, дай твою руку, — улыбнулся Иожеф Этвеш. — Я рад, что ты сам решил свою судьбу. Так и должно быть.
Сноски
1
Во многих странах Европы преподаватели средних школ называются профессорами. (Прим. пер.)
2
Младшие университетские чиновники.
3
Знаки почетных или профессиональных должностей.
4
Духовное лицо, толкователь библии, (Прим. пер.)
5
Свечение, длящееся и после прекращения действия излучения, вызвавшего его.
6
Плоскость второй степени (квадратическая).
7
Городское управление. (Прим. пер.)
8
Город в Словакии, центр горнорудной промышленности. (Прим. пер.)
9
Матерчатый пояс сутаны.
10
Вечный двигатель, лат. (Прим. пер.)