Адамыч наверняка думал, что я буду исходить из этих двух вариантов и посыплюсь на дополнительных уточняющих вопросах. Уверен, он подготовился. Может, даже шпаргалки себе накалякал, чтобы не забыть ничего.
Но я знал, что ответить. И как сбить его с толку.
— Ну, Сергей Викторович! Что же вы молчите? — Адамыч сиял. Мою паузу Вельцин принял за сомнения.
Что ж, это он зря.
— Соломон Адамович, господа экзаменаторы… — проговорил я вкрадчиво и окинул всех за столом пристальным взглядом, — если даже ученик заметил косяк в учебной программе, может, надо изменять программу, а не парить мозги ученику и его учителю?
Адамыч плавно из торжествующей мины перетекал в полный ахер.
Валерьяныч резко вспотел и ослабил галстук.
Да что там, даже Кондратий едва не повторил мои фантазии с метеоритом. Раскрыл рот и наверняка хотел выругаться, но всё же сумел сдержаться.
Может, всё-таки вызвать метеорит, а? Очень уж захотелось услышать от него что-то матерное…
Да и Адамыч как раз сидит, не шелохнётся. Такая классная мишень!
— Немыслимо! — первым закудахтал Соломон. — Это просто… просто!..
— Невероятно! — захлопал в ладоши Валерьяныч. — Браво! Браво, Сергей Викторович!
Наклонился, при этом сдвинув стол, отчего скрип разнёсся по всему помещению. И под ошарашенным взглядом Адамыча поделился:
— Признаться, я тоже частенько загораюсь желанием послать программу ко всем тварям! Не правда ли, коллеги? — обернулся он.
Кондратий предпочёл не комментировать это, а вот Адамыч просто глотал ртом воздух. Несколько секунд назад он считал себя победителем, но всё снова обрушилось прямо перед глазами.
И пока он тупил, Кондратий решил воспользоваться моментом.
— Что ж, не представляю, как можно лучше ответить на этот вопрос. Или у вас есть варианты лучше, господин Вельцин? — он строго взглянул на Соломона, и тому не оставалось ничего, кроме как понуро помотать головой. — Отлично. Виталий Валерьянович, у вас есть вопросы к Сергею Викторовичу?
Тут пухляш нахмурился, поджал губы и сокрушённо помотал головой:
— Нет, господа. Должен признаться, у меня нет подходящего вопроса, чтобы это имело смысл! После таких блистательных ответов я думаю, что Сергей Викторович…
— Попросите меня рассказать анекдот! — ухмыльнулся я.
— А? — ошалел Адамыч. — Ан… анекдот⁈ Да вы просто издеваетесь над нами!!
— Анекдот… — захлопал глазами Валерьяныч. — Кхм, то есть… А почему бы и нет?
— Чё⁈ — просипел из-за сломавшегося голоса Вельцин. — В-валентин Валерьянович, вы серьёзн…
— Кхм, кхм! — я громко прочистил горло, чтобы заглушить засранца. — Итак, анекдот!
Три пары глаз уставились на меня с удивительным вниманием. Кажется, даже Кондратий охренел от такого поворота.
Зачёт за анекдот! Кому расскажешь, не поверят!
Я осклабился, сделал небольшую паузу, и даже Адамыч притих. Заинтриговался, значит!
— Заходит как-то завуч в класс и говорит!..
━—━——༺༻——━—━
Когда Адамыч улетел прочь, весь красный после услышанного анекдота, а Валерьяныч наконец-то перестал хохотать, успокоился и тоже покинул аудиторию, мы с Кондратием остались наедине.
Инспектор, как мне кажется, специально очень долго выводил данные на документах, чтобы мы могли переговорить.
А когда размашисто поставил печать и протянул мне документ, уставился мне прямо в глаза сквозь узкие линзы очков. И сказал:
— Я не мог предупредить вас, Сергей Викторович.
Я кивнул, взял свою отвоёванную лицензию и улыбнулся в ответ.
— Вы и не были обязаны, Кондратий Ефимович.
Он тоже улыбнулся, и это немного сняло напряжение с его Источника.
— И всё же… Прошу меня понять, — доверительным голосом продолжил он. — Вы мне симпатичны. И за вас поручились серьёзные люди.
— Правда? — повёл я бровью. — Фамилия этих серьёзных людей, случаем, не начинается на «Красн-» и не заканчивается на «-ов»?
Ефимыч хмыкнул.
— Надеюсь, ученикам вы задаёте ребусы посложнее.
Однако на вопрос инспектор не ответил, что примечательно. Вместо этого добавил:
— Однако из-за Вельцина просили не менее серьёзные люди. Поэтому мне пришлось самому проконтролировать, чтобы экзамен прошёл без необоснованных… инцидентов.
— У вас это получилось! — улыбнулся я.
— Вы практически не оставили мне работы, — ответил любезностью Кондратий Ефимович и протянул руку. — Поздравляю, господин Ставров. Вы теперь полноправный педагог! И, признаюсь, я этому рад.
Я протянул руку в ответ и торжествующе усмехнулся.
— А как я рад, вы не представляете, дружище!
Да, я это сделал, Хаос меня раздери!
А теперь…
━—━——༺༻——━—━
— Пончики, по-ончики, пончики-и-и… — напевал я себе под нос, бодро шагая по тротуару.
Пекарня-кондитерская находилась неподалёку. Я уже видел мерцающую вывеску с большим пончиком над дверью.
Она была контурная, не объёмная, и что за начинка там предполагалась — мне неизвестно. Но мне нравилось думать, что дизайнер пекарни сходился со мной во вкусах, и это шоколадная глазурь стекает заманчивыми волнистыми линиями. А мигающие огоньки внутри — это посыпка из кусков тёмного шоколада.
Ну и конечно, внутри прячется шоколадный топинг. Который только и ждёт, как я доберусь до него своими белоснежными зубами!
Не-не, стоматологи, не дождётесь! Зубы я чищу регулярно, по всем правилам. И другие врачи тоже могут спать спокойно, в сказки про «слипнется» я не верил даже в детстве. Тем более в этом детстве мне был уже не первый десяток лет, хе-хе.
А вот Дед Мороз, говорят, настоящий…
— Шоколадные по-ончи-ики-и, — чуть не подпрыгивал я от предвкушения, — с горячим кофе! А может быть, не кофе! А может быть, с коктейлем! Конечно шоколадным, а как же вы хоте-ели!
Да, с рифмой у меня всегда была проблема, но за ней обращайтесь к Стригу. Меня больше волновало содержание.
— А засранец Вельцин проиграл! Не достанется ему шоколадных пончиков! Пусть теперь слюну глотает, не для него кондитер тесто месил!
И вот, пекарня уже передо мной — только дорогу перейти!
Я делаю шаг!
Делаю второй!
Бесята выходят из-за угла…
Погодите-ка…
— Бесята⁈ — ахнул я.
Из-за поворота, прямо мне навстречу показались все мои ученики! Они шли толпой, громко переговаривались, смеялись. Но тут меня заметила Анжела.
— Сергей Викторович! — воскликнула она.
Ребята тут же прервались и уставились в мою сторону. Двадцать четыре пары возбуждённых глаз захлопали между мной и пешеходным переходом, ведущим прямо к дверям пекарни.
Я с завистью заметил, как донельзя счастливый человек с улыбкой до ушей вошёл в приветливую дверь. Брякнул колокольчик, и улыбчивая продавщица помахала ему рукой. Счастливый человек поприветствовал её и встал напротив, чтобы сделать заказ.
Возможно, он сейчас купит последний шоколадный пончик!
— Сергей Викторови-и-ич! — заверещал Саня Савельев.
Бесята кинулись на меня и облепили, словно новогоднюю ёлку. Наперебой начали делиться впечатлениями:
— А я прям все ответы