Мия недоверчиво взглянула на него.
— Я серьезно, Мия. Дай мне слово.
Строго поджатые губы и суровый взгляд Киана придали ему явное сходство с отцом. Мия подозревала, что он вряд ли обрадуется, если узнает об этом.
— Хорошо, Киан, даю слово. Может, поплюем на ладони и пожмем друг другу руки, как в детстве?
Киан со стоном опустил голову на руки.
— Шучу, — выдавила Мия сквозь смех. — Клянусь больше не говорить о таких вещах, когда нас могут услышать. Так сойдет?
На лице Киана не было облегчения, напротив, между глазами пролегли морщинки беспокойства.
— Но ведь не все твои ухажеры так ужасны?
Мия хотела его утешить так же сильно, как саму себя. Не то чтобы у нее были особенно завышенные требования — она не ожидала любви или дружбы, вовсе нет, скорее искала равнодушия. Чем меньше дела мужу будет до нее, тем проще будет спланировать бегство назад, в Оран.
К сожалению, она не могла рассказать об этом Киану, особенно учитывая, как сильно пострадает его репутация, когда она бросит будущего мужа. Ах, если бы она могла просто исчезнуть, не связывая себя браком! Но отец отрезал ей пути к отступлению, выдавая так мало денег, что их едва хватало на булавки, и отказываясь дать больше, пока она не выйдет замуж. И даже если бы у нее хватало денег для возвращения в Оран, строгий надзор герцога не оставлял надежды организовать побег.
— Мия?
Мия посмотрела на Киана и улыбнулась так ободряюще, как только могла в сложившихся обстоятельствах.
— Хоть я и жалуюсь, но на самом деле с нетерпением жду сегодняшний бал.
Облегчение на лице Киана стоило этой маленькой лжи. Мия всунула ноги в туфли, завязала ленточки на щиколотках и поднялась.
— Не буду тебя отвлекать. — Она протиснулась между горами книг и бумаг, поцеловала брата в щеку и удалилась.
— Оставь за мной хоть один танец, — крикнул Киан ей вслед.
Мия закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Не поделиться ли планами с Кианом? Возможно, она его недооценила? Ведь он и сам здесь несчастлив. Он проводит большую часть своего времени, закопавшись в книги, лишь бы сбежать от неподъемных ожиданий герцога. Вдруг он ей поможет?
Мия оттолкнулась от двери и тряхнула головой, твердя себе, что принимает желаемое за действительное. Киан, пусть и сочувствует ей в брачных делах, никогда не поймет ее желания вернуться в Оран. Кроме того, известие о существовании ее сына тоже его не обрадует. Для любого из десяти тысяч богатейших людей Англии, включая ее собственную семью, ее любимый Джибриль был всего лишь бастардом-метисом, прижитым от неверного дикаря.
Нет уж, вернуться к сыну придется, полагаясь только на собственные силы. Никому нельзя доверять, даже брату. Чем скорее она исполнит волю отца и выберет себе мужа, тем скорее сможет бежать из этой ужасной страны и вернуться к Джибрилю.
Сегодня Мия должна была принять окончательное решение, каким бы бедным ни был выбор.
Глава 2
Сейер показал Адаму два жилета на выбор.
Адам уже собирался отказаться от обоих и велеть принести что-нибудь более подходящее для вечера в клубе, когда у него перед глазами возникло лицо герцога Карлайла. Адама поразило то, как тот обрадовался их встрече в клубе «Уайтc». Уже много лет никто не был ему так рад.
Но хоть теплое приветствие его и озадачило, последующий разговор заинтриговал. Даже теперь, спустя четыре дня, его интерес не угас.
— Проклятье! — выругался Адам.
— Прошу прощения, милорд?
Адам вздохнул:
— Тот, что справа, Сейер.
Пока камердинер помогал ему надеть жилет из белого шелка, Адам продолжил мысленный спор с самим собой, начавшийся еще со встречи с герцогом во вторник. Ехать или не ехать на этот треклятый бал и званый обед, которые устраивает герцог?
Герцог Карлайл был старше его по возрасту, пользовался всеобщим уважением и прежде даже парой слов с ним не перекинулся, а теперь уговаривал его с настойчивостью закадычного друга, не дал даже снять шляпу и перчатки, а сразу же потащил к столу.
— А, Эксли, я надеялся застать вас здесь сегодня. С вашего позволения, уделите мне минутку?
— С удовольствием, ваша светлость, — ответил Адам после секундной заминки.
У него и сейчас дергался уголок губ при воспоминании о лицах тех, кто окружал их в клубе тем утром. Все взгляды были направлены на необычную сцену: один из самых гордых и благопристойных представителей высшего света умолял о чем-то одного из самых скандально известных и отталкивающих — Адам прекрасно знал, что эти два определения часто применялись к нему, хотя никто не решался называть его так в лицо.
Герцог подвел его к паре кресел перед погасшим очагом и отмахнулся от склонившегося в ожидании официанта.
— Послушайте, Эксли, вы получили приглашение на мероприятие, которое пройдет у меня в эту субботу?
— Мероприятие?
— Да, бал в честь моей дочери.
Адам моргнул и поерзал в кресле:
— Нет, не получал.
Герцог махнул рукой:
— Неважно. Моя бестолковая племянница, которая организовала этот чертов прием, не знала, что вы в Лондоне.
К чести герцога следует сказать, что его бледная кожа покрылась румянцем от этой откровенной лжи. Старикан вместе со своим безмозглым кузеном и всеми остальными представителями высшего света прекрасно знал, что Адам редко покидал столицу, даже по окончании сезона.
— Так или иначе, — продолжил Карлайл упрямо, — я хочу лично пригласить вас на этот бал.
— Это честь для меня, ваша светлость.
Кроме того, Адаму было чертовски любопытно. В конце концов, вот уже почти десять лет — с тех пор как его прозвали маркизом-убийцей (тоже исключительно за глаза) — очень немногие стремились с ним связываться и ни один из них не был герцогом.
Тут Карлайл наклонился к Адаму, словно намереваясь поделиться какой-то конфиденциальной информацией:
— Вам ведь известно, что леди Юфимия долгое время была в отъезде?
Адаму оставалось только поражаться, как буднично герцог говорит о семнадцатилетнем отсутствии дочери, ведь эта тема так интересовала жителей Англии, что предприимчивые газетчики вовсю наживались, подбрасывая читателям все новые сплетни на ее счет. Юфимия Марлингтон даже заставила всех позабыть о Бони. Вот уже шесть недель желтую прессу интересовал только один вопрос: чем же дочь герцога занималась все эти годы?
Адам взглянул через стол на одного из немногих