Но там, где были плюсы, были и минусы. В отличие от Земли, где образованных людей было великое множество, здесь практически не было.
Даже аристократы, имевшие доступ к образованию, порой были тупее хлеба, из-за чего наука практически не развивалась.
Ковыряя радиотелеграф отвёрткой, лорд злился с каждой секундой.
— Чёрт! Да работай же ты, тварь! — негодовал он.
Дворфы впервые видели герцога таким злым, и тут явно что-то было не так.
По их мнению, вряд ли всегда спокойного Виктора могло вывести из себя неработающее устройство, и они были правы.
Лорд злился не из-за телеграфа, а из-за Алганиса, и возвращался в Балтес он по большей части из-за своего первого рыцаря.
Тайная стража докладывала много нехороших новостей из Эрона, которых, казалось, не должно быть вовсе.
Алганис получил одну из лучших вотчин, но ситуация там становилась всё хуже день ото дня, а коррупция и криминогенная обстановка росли как на дрожжах.
Некоторые бандиты уже настолько не боялись последствий, что их имена стали известны среди простых жителей.
Такое могло произойти, только если криминал считает себя неуязвимым. Учитывая, что Виктора боялись даже в столице империи, позволить то, что происходит в Эроне, было равносильно тому, чтобы сообщить всем о своей слабости.
Лорд слишком долго и упорно работал, чтобы допустить такое.
Единственная проблема была в том, что всё это происходило из-за попустительства Алганиса.
Он был отличным и верным рыцарем, но управленцем оказался просто никчёмным. Вот почему Виктор так злился на него.
— Кумовство! Будь оно неладно! — выругался он отвёрткой, замыкая контакты, после чего ключ телеграфа застучал азбуку Морзе.
—.—..-.….—. — Лорд улыбнулся во всё лицо, читая этот текст. — И тебе привет, — произнёс он, радуясь тому, что вновь смог продвинуть науку этого мира вперёд.
Глава 403
Предвестник (из цикла «Этюд в мрачных тонах»)
«Неужели я лечу? Кажется, что пространство кружится…» Необычное ощущение сопровождало пробуждение сознания. Короткий миг между сном и реальностью затягивался, переходя в головокружение и боль в уставшем теле.
На удивление для детектива Барнэлла, голова продолжала ясно соображать, хоть и слегка казалась горячей.
Открыв глаза, он пытался сфокусировать зрение на привычном интерьере собственной квартиры, однако единственное, что удавалось понять: «Я дома». Остальное же ускользало из восприятия, подобно слизи, что просачивается сквозь пальцы от каждого прикосновения к ней.
Каждая деталь была ему знакома: шкаф в углу, содержащий три комплекта полицейской формы. Тумбочка у кровати, на которой всегда покоился особый полицейский арбалет, а также графин с водой и стаканы, что остались от предыдущей ночи. Жёлтые обои на стенах, которые так понравились Карен. И, конечно же, безбородый дворф, взирающий на него с заботой.
«Подождите? Дворф?»
Подняв голову от подушки, Барнэлл почувствовал непреодолимое желание опорожнить свой желудок. Едва он только издал первый звук подступающей тошноты, как тут же перед его лицом возникла посудина, которой и пришлось воспользоваться.
— Не пугайте меня так, мальчик мой, вы не должны утруждаться после пережитого. — Дворф держал миску правой рукой, а другой аккуратно гладил детектива по голове, как бы проявляя отеческую заботу. — Вы слишком дороги нашему «мастеру», а потому обязаны жить.
Минуту спустя Барнэлл вытер рот от остатков вчерашнего обеда и хотел было обратиться к мужчине перед собой, но смог только указать трясущейся рукой на стакан воды на тумбочке. Староста бережно взял стакан и помог тому напиться, затем, долив воды, поставил обратно.
— Тише, тише.— Продолжал хлопотать карлик. — Ваша жизнь слишком ценна для меня, за неё я теперь отвечаю головой.
— Не… понимаю… — Хриплый голос прозвучал в тишине комнаты, отчего казался далёким и чужим.
— Логично. Позвольте мне всё объяснить вам. — Дворф почесал подбородок и, собравшись с мыслями, понял, с чего начать свой рассказ. — Дело в том, что вы слишком дороги нашему «мастеру». Я уже говорил, да. Мы с товарищем, — он махнул куда-то за пределы зрения полицейского, — обязаны вас выходить, иначе нас казнят.
«Почему он? Балтес светоносный, защити меня!»
— За… чем?
— Если бы я только знал! Наш «мастер» — гений! Мы не понимаем его планов, но они всегда работают, и, по его словам, вы — ключевой элемент его нового плана, а потому обязаны жить.
С этими словами дворф решил встать и выйти за пределы зрения детектива вместе с посудиной. По доносящимся звукам стало понятно, что на кухне что-то происходит.
«Должно быть, Карен решила приготовить еду, а тот человек, которого дворф назвал товарищем, помогает ей.» Подумал детектив.
Невероятным усилием воли Барнэлл передвинул сначала свою левую руку выше к голове. Затем постарался упереться ей в перину, набитую пухом местной птицы, чем-то схожей с гусём. Правой рукой он старался проделать тот же манёвр, удавшийся только с третьей попытки.
Уперевшись в мягкость кровати, полицейский кое-как поднял себя над подушкой, отчего голова упала подбородком на грудь, причинив боль в шее и тревогу.
«Что происходит?» — единственная мысль, что заставила его двигаться.
Простояв некоторое время на руках, он постарался сесть на кровать, для этого подтянув ноги. Удивительно, но двигались они легко и без усилий, что не могло не обрадовать в подобной ситуации.
Спустя минуту детектив уже сидел, свесив ноги с кровати, но вот поднять голову оказывалось непосильной задачей.
— Эй! Есть тут кто? — Чуть более окрепшим, но сиплым голосом он постарался позвать помощь.
Сразу же за спиной раздались шаги, а значит: некто находился всё это время в комнате. «Аккрист тебя подери, помочь сразу нельзя было?» — выругался про себя Барн.
— Чего пожелаете, мой господин? — Раздался знакомый голос. Барнэлл вспомнил, что слышал его недавно. «Имя этого человека было важным, не могу понять, почему… Может, работа?» — Подойди ко мне, мне нужно встать. — Скомандовал детектив, тщательно подбирая слова.
— Как прикажете, мой господин. — Человек подхватил полицейского под правое плечо и поднял его, выступая в роли костыля. То, что голова никак не хотела отлипать от груди, мешало посмотреть на слугу, а потому оставалось только спросить:
— Ты кто?
— Гил Зин, ваше бродие. — Нараспев прозвучал ответ.
Стало яснее, кто подхватил его тушку в трудную минуту, но почему именно зверолюд находится здесь? И не успел вопрос сорваться с губ, как ответ пришел от самого слуги.
— Я тот, по