– Да. У меня там важная встреча. Но, как мне сказали, девушке не стоит появляться там в одиночку.
– Не стоит, – кивнул Флип. – Особенно ближе к ночи. Да и в компании не стоит.
– Я все равно туда пойду. Это очень важная встреча. Я не могу ее пропустить.
Флип ненадолго, но очень крепко задумался.
– То есть у меня нет выбора? – сказал он в итоге.
– Тебе виднее, – развела руками Клара, невольно переходя на «ты». – Выбор есть всегда.
– Хм… Признаюсь, у меня были иные планы на вечер…
– А твой приятель? Он не согласится составить мне компанию?
– Хавьер? – Флип покачал головой. – Боюсь, сейчас он не в себе. Он и без того натура впечатлительная, а тут еще послушал радио – лучше уж Мон-Флер, чем находиться с ним рядом. Сейчас он ломает мебель в моей комнате.
– Радио? – переспросила Клара, хотя и так было ясно, о чем он говорит: о жуткой постановке «Приключений Клары», что довела до слез Дафну.
– Именно, – кивнул Флип. – Радио «Кукабарра».
– Кукабарра? – Клара нахмурилась.
– Ну да… Так называется это радио – единственное свободное радио в этой стране… Дурацкое слово, понятия не имею, что оно означает, но такое ощущение, будто где-то я его уже слышал. Надо бы заглянуть в словарь.
– Не надо. Я знаю.
– Вот как?
Клара кивнула.
– Кукабарра – это птица-пересмешник, еще ее называют «смеющийся зимородок». В наших краях говорят, что она своим смехом призывает рассвет.
– В ваших краях? Хм… А где это?
– Я катлинка, – сказала Клара с такой гордостью, будто объявила себя потерянной принцессой Руритании. – Из Лос-Франка.
– А! Точно! Вот где я его слышал… «Катлинские сказки», была у меня в детстве такая книжка. Очень… занятная.
– Занятная?! – Клара была возмущена до глубины души. Как-никак он говорил о преданиях и легендах ее страны, тех, что для нее стали и плотью и кровью – фигурально выражаясь, конечно. И пусть даже он не хотел ее оскорбить, все равно это прозвучало обидно.
– Да… Помню, там была сказка, которая так меня напугала, что я потом неделю спал со включенным светом. Про людоеда, который превращал людей в свиней.
Клара уставилась на свои туфли. А сердце заколотилось быстрее, и пальцы задрожали.
– Бальяско, – сказала она хриплым голосом. – Этого людоеда зовут Бальяско.
Глава 33
Кто-то методично долбился в стену номера. Капитан Варгас лежал на жесткой койке и, прикрыв глаза, слушал удары – бам-бам-бам-бам… И с каждым ударом уголки его губ дергались в усмешке. Упрямый парень. Наверное, уже в кровь сбил кулаки, а не сдается.
Капитан понятия не имел, что так разозлило его соседа (тот уже полчаса бросался на стены), но восхищался его неистовой яростью. Было в ней что-то дикое, первобытное, даже звериное. Такую бы энергию, да в нужное русло… Впрочем, направить – это его, капитана, забота. Для того он и мерзнет в этой вонючей дыре.
То и дело из-за стены доносилось глухое бормотание. Жаль, не разобрать ни слова – здание отеля было старое, стены толстые. Терзаемый любопытством, капитан даже прижимал к отслаивающимся обоям пустой стакан и терпеливо слушал минут пять. Но все, что ему удалось выхватить из монотонного бу-бу-бу, – это слова «сучье вымя». Оставалось только гадать, к чему или к кому они относятся, и надеяться, что к Господину Президенту Республики. Очень хорошо, если сосед окажется настоящим фанатиком, это здорово облегчит работу.
Бам-бам-бам…
Выждав еще минут пять, Варгас сел на кровати. Номер, который ему достался, действительно был «самым дешевым». Тесная комнатушка, в которой толком не развернуться и все надо делать с предельной осторожностью. Камеры в подвалах Тайной Жандармерии и то просторнее, и там не сквозит из окон. И почему только люди так боятся оказаться там, но готовы платить, чтобы оказаться здесь? Самого Варгаса вынужденные неудобства не смущали. Он привык терпеть лишения и в какой-то мере даже наслаждался ими. Как говорили у него на родине: путь к вершине лежит через тернии, легко только в пропасть падать.
Варгас встал и расправил рукав пиджака, смахнул прилипшую нитку. Костюм был поношенным, но, несмотря ни на что, капитан должен выглядеть опрятно. Во всем его виде должна сквозить гордость – уязвленная, но не сломленная. Гордость, у которой еще остались зубы и которой есть чем ответить. Капитану нравилась эта личина, возможно, тем, что было в ней что-то от него настоящего.
Чемодан с адским содержимым лежал на полу под кроватью. Из-под края свесившегося одеяла выглядывал помятый металлический уголок. На мгновение Варгасу почудилось, будто он слышит монотонное тиканье, что странно, поскольку у бомбы не было часового механизма, и уж тем более он бы не стал заводить его здесь и сейчас. Зачем взрывать этот дурацкий отель? У капитана имелись иные планы на бомбу. Планы, от которых у Киршоу, его так называемого покровителя, волосы бы встали дыбом. Но, в отличие от политика, Варгас видел дальше собственного носа и прекрасно понимал, куда дует ветер. Теперь главное – не оступиться.
Чеканя шаг, капитан вышел в коридор и уверенно постучался в дверь соседнего номера. Удары и ругань стихли, однако ему не открыли. Сосед затаился. Странный поступок, с учетом его попыток разнести отель по кирпичику. Варгас нахмурился и снова постучал.
За дверью послышались тихие шаги. Кто-то на цыпочках подкрался и замер. Варгас отчетливо слышал сиплое дыхание. Человек с той стороны, по-видимому, смотрел в замочную скважину. Хотя что он мог увидеть? В лучшем случае – пряжку ремня, капитан стоял слишком близко. Варгас громко откашлялся. Прошло еще какое-то время, и замок наконец щелкнул.
Дверь приоткрылась на два пальца, и в открывшейся щели возникла перекошенная физиономия с воспаленными, красными глазами. Капитан поморщился. Он рассчитывал, что клиент окажется старше.
– Чего надо?
Юноша хорохорился, но Варгас услышал затаенный испуг в голосе.
– Вы мне мешаете, – сказал Варгас, глядя юноше прямо в глаза.
– Че? – Дверь приоткрылась еще немного.
– Вы мне мешаете, – повторил капитан. – Я живу в соседнем номере, и вы уже битый час стучите в мою стену. Если вы думаете, что мне это доставляет удовольствие, вы глубоко заблуждаетесь.
– Тьфу ты черт! – выдохнул сосед и дверь открылась полностью. – Я уж подумал, что за мной явились из Тайной Жандармерии!
Капитан ничем не выдал своего удивления, хотя прозорливости парня можно было только позавидовать. В том, что это тот самый тип с вокзала, метнувший банку с краской в портрет Президента, можно не сомневаться. Описание совпадало полностью: высокий, нескладный, лохматый, с безумными глазами. Этот дурень