Однако из-за долгой подготовки к выходу у Териода разболелась голова.
– В каком-то смысле быть зверем проще, чем человеком, – массируя виски, проворчал он. – По крайней мере, не приходится ломать голову над тем, какую выбрать бутоньерку: из черного нефрита или же из оникса.
Проклятие оставило свой след на характере Териода: изысканный молодой господин стал более дерзким, а его шутки обрели едкость.
Оливер, стоявший неподалеку, скомандовал отодвинуть шкатулку с драгоценностями. Черные камни, лежавшие в ней, на первый взгляд казались почти одинаковыми. С деланой заботой он предложил:
– Если желаете, могу принести камни других цветов.
– Прошу, пощади меня, Оливер! – простонал Териод. – Такими темпами я закончу одеваться позже собственной жены!
– Спорим на мое месячное довольствие, что госпожа не надела еще даже рубашку и корсаж, – с улыбкой предложил он.
– Ты проявляешь азарт в самых странных вещах, – усмехнулся Териод, качая головой.
– Не стоит волноваться зря, – невозмутимо ответил Оливер. – Итак, какой камень вы выберете?
Териод, даже не взглянув, выбрал первое попавшееся украшение. Эстетический вкус эрцгерцога был превосходным, но не настолько, чтобы скрупулезно оценивать каждый драгоценный камень.
Закончив собираться, Териод тихонько напевал себе под нос. Он был в настолько приподнятом настроении, что даже обыкновенно сдержанный Оливер не смог не подметить перемены в поведении господина.
– Кажется, у вас превосходное настроение, – проговорил он с нескрываемой теплотой в голосе.
– Так заметно? – удивленно отозвался Териод, слегка нахмурив брови.
– Да, очень.
Эрцгерцог негромко рассмеялся. Он и вправду чувствовал себя прекрасно, и дело было отнюдь не в предстоящей поездке.
«Когда вам станет одиноко, обратитесь ко мне, как к другу, в любое время».
Териод вновь и вновь прокручивал в памяти обещание Астины. Он был слегка смущен тем, что обнажил перед ней свои страхи и сомнения, но все же ее теплые слова заставляли его сердце трепетать от радости.
Эрцгерцогиня назвала их отношения дружбой, а это слово имело куда более глубокий смысл, чем «формальный брачный союз, заключенный ради взаимной выгоды».
Териод осознал, что подходил к их отношениям совсем иначе, нежели она. Он не сумел понять, что Астина за человек, и потому напрасно терзал себя сомнениями в одиночестве. К чему было страдать, если все давно можно было решить искренним разговором?
Однажды они могут расстаться как супруги, но вовсе не обязаны при этом расставаться как друзья. Одним этим словом эрцгерцогиня создала невидимую нить, связавшую их будущее. Ее заботливое обещание поддержки мягко усмирило его страх одиночества.
Легкой, почти воздушной походкой Териод направился к покоям эрцгерцогини. Он слегка задержался из-за настойчивых попыток Оливера поправить то одну, то другую деталь его облачения, но это лишь подогревало его предвкушение встречи.
К тому времени, как Териод вошел в покои Астины, она уже заканчивала свои приготовления. Из-за предстоящей пешей прогулки пышное бальное платье осталось в стороне, но даже в более скромном наряде Астина выглядела ослепительно. Эрцгерцогиня обладала редким даром: дорогие вещи словно оживали на ней, подчеркивая ее природное изящество.
– Вы прекрасны, – искренне восхитился Териод.
– Благодарю, ваше высочество, вы также выглядите великолепно, – ответила она с легкой улыбкой.
Териод оглядел гардеробную. Огромное зеркало, украшенная драгоценными камнями мебель – убранство здесь могло соперничать с роскошью императорского дворца. Но пространство казалось на удивление пустым. Он подошел к вешалкам, бегло оценивая их содержимое.
Астина, в прошлом императрица, привыкла к роскоши и обладала безупречным вкусом. Даже в скромном графском доме она выбирала только лучшее – насколько это было возможно для их небогатой семьи. Однако эти наряды, хоть и сшитые из качественных тканей, не соответствовали статусу дома Аталлента.
– Вам стоит заказать новые облачения, – заметил Териод.
Астина, планируя предстоящие официальные мероприятия, и сама уже задумывалась об этом, поэтому кивнула. Платье, что было на ней, она заказала специально для сегодняшнего выхода.
Териод подошел ближе, глаза его загорелись нездоровым энтузиазмом.
– Мы сошьем платья из лучших тканей, украсим их драгоценными камнями! Вам к лицу будет кружево ручной работы. Моя мать построила для себя две такие гардеробные, потому что одной ей не хватало. Вам же стоит для начала заполнить хотя бы эту!
Астина удивленно приподняла бровь. Он и раньше заботился о ней, был щедр, но выбор ее гардероба определенно стал новой ступенью их отношений.
Неужели ее попытка утешить его произвела столь глубокое впечатление? Астина никогда не стремилась стать для эрцгерцога кем-то особенным и потому обеспокоилась.
Териод же, не замечая ее сдержанной настороженности (или просто делая вид), принялся в красках расписывать щедрые способы выразить свою признательность.
– А что, если пригласить ваших близких в Аталленту? – предложил он воодушевленно. – Клянусь честью нашего дома, мы окружим их роскошью и теплом, достойными королевского приема!
Его лицо внезапно просияло.
– Но сначала отправим подарки! – воскликнул он, воодушевленный очередной идеей. – Мы одарим ваших родных. Помнится, у вас есть сестра, Канна. Что ей по душе?
Астина замерла, вспоминая последнюю встречу с сестрой. Та, зацепившись ногой за стремя, неловко упала, разбив колено до крови. В ее взгляде смешались мольба и надежда – хрупкая, но тем не менее отчаянная. Надежда на лучшую жизнь, ставшая для Канны бременем и не позволившая ей подняться. Со временем она переросла в чувство вины, которое не раз заставляло Канну плакать. Самобичевание ощущалось во всех ее письмах, полученных Астиной после переезда в Аталленту.
Что будет, если Териод вдруг отправит Канне подарок? Ничего, кроме слез.
Сохраняя внешнюю невозмутимость, Астина тихо ответила:
– Не думаю, что это удачная мысль.
– Разве найдется человек, который откажется от подарков? – удивился Териод, слегка вскинув бровь.
– Наши обстоятельства… иные, – мягко пояснила она. – Если хотите порадовать мою семью, лучше вручите подарок лично. Канне, возможно, станет спокойнее, когда она увидит вас.
Териод, словно ждавший ее слов, тут же предложил:
– Тогда пригласим их до конца осени! Зима – не лучшее время для путешествий. Что скажете?
Астина посмотрела на него, едва скрывая удивление.
– Сегодня вы, ваше высочество, необыкновенно… заботливы.
– Разве мы с вами не друзья? – Териод ослепительно улыбнулся. – Это же естественно.
Эрцгерцог выглядел таким довольным, словно только и ждал этих слов. Его любовь и забота едва не выходили за границы разумного. Служанки, стоявшие неподалеку, удивились тому, что он назвал их госпожу «другом». Однако, не смея выказать непочтение, лишь осторожно переглянулись между собой.
Человек,